– Нельзя так пить. Эй! Есть тоже нельзя. Желудок лопнет! Эй, послушай, – забеспокоилась Варвара.
«Не хватало еще получить два трупа в секретном подземелье. Такая веселая шоколадная фабрика получается! Просто яйца с сюрпризом», – сердито размышляла она.
Варя, наконец, рассмотрела невольного узника. Нелепая фигура, высоченная и худющая, длинные темные волосы, собранные в растрепанный «хвост». Толстенные, жутко увеличивающие линзы очков являли миру такие же огромные косящие глаза. Парню не больше двадцати восьми лет, а оправа у него жутко старомодная, прямо-таки стариковская. Он со стоном оторвал от себя бутылку и шумно задышал.
– А еще вода есть?
– Нет.
– Жалко.
– Зачем тебе вода? Мы выпустили тебя, выходи и пей, сколько хочешь, – осторожно сказала Варвара.
– Действительно… открыли… – парень выглядел очень потешно в своих очках. – Чего уставилась?
– Зрение у тебя…
– Плюс десять, – ответил Влас. – И ничего смешного. Родился таким.
– Точно плохо видишь, потому что я не смеюсь. Теперь можно осмотреть человека?
– Человека? А… да, конечно, я помогу. – Влас, казалось, только сейчас обратил внимание на Мишу. – Здоровый какой.
– Ага! Только ума мало. – Варвара склонилась над Михаилом. – Миша! Миша! Очнись! Ты слышишь меня?
Она похлопала его по щекам, с ужасом глядя на кровоточащую рану на лбу. Михаил открыл глаза и вздрогнул:
– Что со мной? Я ничего не вижу! Меня лишили зрения?! Просто искры из глаз! Варя!
– Спокойно, без паники! У тебя кровь глаза заливает! – успокоила его Варвара.
– Кровь?! Какая кровь?! Чья кровь?! – засуетился Михаил. – А кто этот вурдалак с черепашьим взглядом?
– Это тот, кого мы искали, – Влас Рыжиков, – отозвалась Варвара.
– А… все-таки жив. Хорошо. А что со мной? Кровь…
– Кровь твоя, лоб расшиб, а расшиб его он, – поясняла терпеливо Варвара.
Михаил недовольно посмотрел на Власа.
– Ты чего, парень? Зачем ты меня так? Чуть не убил. Мы спасать, а ты…
– А что я должен был думать? Меня заперли здесь на верную смерть! Я чуть с ума не сошел! С Нектарием явно что-то случилось, раз он не вернулся. А больше никто обо мне не знал. Люди бы нашли меня много позже рождественских каникул, когда, извините, запашок бы уже пошел… Представляете мое отчаяние? Я решил, что меня хотят убрать. А тут, после периода надежд и полного разочарования, слышу – дверь открывают. И вваливается амбал, незнакомый. Вот и решил, что по мою душу. Вот и защитился!
– Нехило защитился! Чем это ты меня? – Михаил прикоснулся ко лбу и, глянув на руку, передернулся от вида окровавленной ладони.
