Келли Никсон и Майк Мак-Грегор бросили жребий; я исключался из-за моей прошлой стычки с мистером Индразилом. Выпало Келли. Он бросил на нас немой взгляд, говорящий, что он предпочел бы встретить бурю, и двинулся прочь.
Он отсутствовал почти десять минут. Ветер набирал скорость, и сумерки переходили в странную шестичасовую ночь. Я был испуган, и не боюсь признаться в этом. Нависшее, невыразительное небо, опустевшая цирковая площадка, резкие, буксующие ветряные вихри, – все это создает воспоминание, которое останется со мной всегда, такое же яркое.
И Зеленый Ужас не двигался с места.
Келли Никсон примчался назад, с расширенными глазами. – Я стучал в его дверь почти пять минут! – выдохнул он. – Не смог разбудить его!
Мы растерянно переглянулись. Зеленый Ужас был большим капиталовложением для цирка. Его нельзя было просто оставить снаружи. Я повернулся в замешательстве, ища Чипса, мистера Фарнума, кого-нибудь, кто сказал бы мне, что делать. Но все ушли. За тигра отвечали мы. Я подумал, не попробовать ли погрузить клетку в трейлер как есть, но я не собирался засовывать пальцы в эту клетку.
– Ну, мы должны просто пойти и привести его, – сказал я. – Все трое. Идемте. – И мы побежали к трейлеру мистера Индразила сквозь тьму надвигающейся ночи.
Мы колотили в его дверь, пока он, должно быть, не подумал, что все демоны ада явились за ним. Слава богу, наконец она распахнулась. Мистер Индразил, качаясь, уставился на нас, безумные глаза были обрамлены кругами и блестели от выпитого. От него пахло, как от винокуренного завода.
– Проклятие, оставьте меня в покое! – прорычал он.
– Мистер Индразил, – мне приходилось кричать из-за возрастающего воя ветра. Это не походило ни на одну бурю, о которой я слышал или читал когда-либо. Это было похоже на конец света.
– Ты, – заскрипел он зубами. Он вытянул руку и схватил меня за рубашку. – Я преподам тебе урок, который ты никогда не забудешь. – Он сверкнул глазами на Келли и Майка, съежившихся сзади, в пляшущих тенях бури. – Убирайтесь!
Они убежали. Я не виню их; я говорил вам – мистер Индразил был сумасшедшим. Не просто сумасшедшим – он был как сумасшедшее животное, как если бы взбесилась одна из его кошек.
– Итак, – пробормотал он, уставившись на меня, глаза как фонари-молнии. – Никаких амулетов, чтобы защитить тебя на этот раз. – Его губы искривились в дикую, жуткую улыбку. – Теперь его здесь нет, не так ли? Нас двое одного рода, я и он. Может, только двое осталось. Моя Немезида – и я его. – Он говорил бессвязно, и я не пытался остановить его. По крайней мере, его внимание сосредоточилось не на мне.
