День исполнения желаний: Рассказы о мальчике, выросшем в Варшаве | страница 7

Мальчишки принялись кричать:

— Верховой, верховой!

Позже я узнал, что на этой улице частенько подшучивали над пожарными. Их то и дело вызывали без повода, когда никакого пожара и в помине не было. Поэтому пожарные, наученные горьким опытом, взяли за правило высылать сначала одного всадника — на разведку. Но на этот раз тревога оказалась настоящей. Из окна на верхнем этаже соседнего дома валили клубы дыма и летели искры. Люди высыпали на балконы. На улицу въехали конные подводы. С них соскакивали пожарные и с топорами в руках бежали к дому, и тянули за собой шланги и лестницы. Полицейские с шашками наголо разгоняли толпу зевак.

Сестра зажгла в нашей квартире керосиновую лампу. Мама принялась разбирать уцелевшие пожитки.

— Господи, все украли, — вздыхала она.

Уцелела лишь кое-какая мебель, да и та была сломана.

Наше новое жилище пахло краской и скипидаром. Из соседних квартир долетало чье-то пение. Брат объяснил, что это — граммофоны. Где-то, почти как в синагоге, пел кантор; слышался девичий смех и женская брань, но это не были звуки реальной жизни. Все голоса исторгали огромные граммофонные трубы. Брат уже знал, кто изобрел это чудо: Эдисон из Америки.

— Как же могут трубы петь и говорить? — недоумевала мама.

— Сначала вы говорите в них, а потом они повторяют то, что вы сказали, — объяснил Иошуа.

— Но как?

— При помощи магнита…

— Это все электричество, — вставила сестра.

— Надо укладывать детей спать, — наконец решила мама.

Меня раздели, я не сопротивлялся: слишком устал. Едва меня уложили в кровать, я сразу заснул. А когда открыл глаза, комната была залита солнечным светом. Пол блестел как новый. Я вышел на балкон. Та самая улица, которая вчера была окутана густым мраком, теперь лучилась от солнца. В лавках толпились покупатели. Мужчины, зажав под мышкой свернутые талесы, спешили на молитву. Уличные торговцы продавали хлеб, из корзин торчали булки и длинные батоны, а еще они предлагали копченую селедку, отварной горох, коричневую фасоль, яблоки, груши, сливы. Какой-то мальчишка гнал по улице стаю индюшек. Птицы пытались разбежаться, но он семенил рядом и ловко подгонял их прутом, не давая улизнуть.

Отец уже сидел за столом, склонившись над Талмудом. Заметив меня, он велел мне прочитать молитву «Благодарю Тебя».

— Здесь ты будешь ходить в хедер, — сказал он.

— Я не знаю дороги.

— Тебя отведет учитель.

На завтрак мне дали еду, какой я прежде никогда не пробовал: белый хлеб с домашним сыром и копченой селедкой. Пришел сосед и принялся рассказывать о революции 1905 года, когда бунтовщики пытались свергнуть царя. Что тогда творилось! Всюду стрельба. Лавки все позакрывали. Полицейские разгоняли демонстрантов шашками. Раз даже кто-то кинул бомбу.