Он забежал в ванную, ополоснул лицо холодной водой, чтобы глаза окончательно открылись, и наспех распрощался с Борискиным.
Через пятнадцать минут Гогулин уже подбегал к своему дому. Стремглав взлетев на пятый этаж, он тихонько, чтобы не разбудить своих, отпер дверь и шагнул в темную квартиру.
Первое, что его насторожило, был запах. А точнее, его отсутствие. Отсутствие всех привычных запахов. В квартире не пахло котлетами и борщом, аромат которых намертво въелся в обои за долгие годы. Не пахло стиркой, которую Лиза заводила чуть ли не ежедневно. И, наконец, совершенно не пахло духами жены. Недорогими, но очень приятными и даже слегка возбуждающими, когда есть соответствующее настроение. Эта необычная новизна, в которую он неожиданно окунулся, сразу разбудила в его памяти события прошлого дня, и Гогулин вспомнил, что он безработный. А значит, ни на какую работу спешить не надо.
Алексей, не снимая обувь, прошел на цыпочках в комнату и обомлел. Лизы в комнате не было. Точно так же, как не было Кати. Более того, небольшой диванчик, служивший дочке кроватью, тоже куда-то исчез.
«Неужели она это сделала? — с ужасом подумал Гогулин. — Бросила меня, стерва! В самую тяжелую минуту!»
Он только не мог взять в толк, когда она успела увезти мебель. Помимо диванчика из комнаты исчез комод и двухстворчатый шкаф. Алексей побежал на кухню. Там вроде все было на месте. Но холодильник оказался почти пуст: лишь открытый пакет кефира, хвост от селедки, два куска зачерствелого черного хлеба и полбутылки водки. Гогулин прикрыл дверцу холодильника и заметил, что на окнах нет занавесок.
«Все забрала, зараза!» — раздраженно подумал Алексей, заходя в туалет.
Унитаз неприятно удивил своими ржавыми разводами. Вчера он был чистенький и блестящий.
Чтобы немного оправиться от шока, Алексей решил принять душ.
В ванной его ждало новое разочарование: пропала стиральная машина, а в раковине громоздилась гора грязного белья.
— Это она нарочно! — в сердцах воскликнул Гогулин. — Мало мне неприятностей на работе, так еще любимая женушка решила масла в огонь подлить.
Он вернулся в комнату и обреченно бросил свое тело на софу. Заложив руки за голову, Алексей тупо уставился в потолок. Мысли в голове окончательно перепутались и постепенно растворились. В мозгу образовался совершеннейший вакуум, и Гогулину сразу стало легко. Так, ни о чем больше не думая, он забылся в полудреме и пролежал почти до обеда.
В прихожей противно затрещал звонок.
