Через мгновение она услышала напряженное дыхание, шорох бумажек, поскрипывание стульев.
— Переубедить их пока не удалось, — раздался голос Виктора Сергеевича.
Катерина резко открыла глаза и огляделась. Как будто она и не покидала конференц-зала. Нога не болела, каблук был на месте, и карман тоже.
— Китайские светильники конкурентов, — продолжал Виктор Сергеевич, — стоят в два раза дешевле, по крайней мере, мне так сказали в "Адмирале". Какие будут мнения?
— Вы позволите? — подняла руку Катерина, с удовлетворением поймав на себе удивленный взгляд коллег и, в первую очередь, Игоря. — По-моему "Адмирал" все же лукавит…
И она почти дословно повторила то, что десятью минутами раньше, хотя это "раньше" было только для нее, произнес Игорь. Тот сидел, будто завороженный, и не моргая смотрел на Катерину. Его волевой подбородок безвольно отвис, а приоткрытый рот слегка искривился, словно Игорь пытался произнести какой-то очень сложный звук, и в этот момент его губы парализовало.
— Конечно, здесь речь идет о рассрочке, но я все равно думаю, что это выгодно, — закончила Катерина.
— Блестящая идея! — воскликнул Виктор Сергеевич. — Катерина, я всегда в вас верил…
Через два месяца Катерина была назначена на должность заместителя начальника отдела, а к концу года, когда Виктора Сергеевича повысили до руководителя управления, с легкостью заняла его место. Сотрудники побаивались ее за поразительную способность на лету перехватывать какую-нибудь грандиозную идею, буквально срывать ее с губ, многие даже про себя называли ее ведьмой, но вслух эту тему обсуждать опасались.
Сама же Катерина настолько привыкла к такому положению вещей, что ей казалось, будто так было всегда, будто другие люди существуют исключительно для того, чтобы служить ей и способствовать ее восхождению на Олимп. Иногда, правда, ее начинала одолевать тоска, ибо в окружающих она уже не видела себе равных и, тем более, тех, на кого хотелось бы равняться. Это чувство ее отягощало, вызывало ощущение одиночества, словно бы она, цивилизованный человек, очутилась в одночасье в каком-нибудь диком племени, если не сказать в стае диких обезьян, озабоченных лишь своими примитивными инстинктами.
Как-то раз, после напряженного дня, в течение которого она была вынуждена дважды прибегнуть к магии пудреницы, Катерина вернулась домой уже за полночь совершенно разбитая. Швырнув сумочку на столик в прихожей, она сбросила стискивающие ноги остроносые туфли и босиком прошла в комнату. Квартира показалась ей в этот день особенно пустой. Но она даже не могла себе представить того мужчину, который мог бы скрасить эту пустоту. Все, кто отныне окружал ее, казались ей не более чем безмозглыми самцами. Даже несмотря на то, что идеями этих "безмозглых самцов" Катерина пользовалась самым беспардонным образом, она все равно видела в них лишь физиологические образцы, а ей требовался индивидуум. Может, зря она связалась с этой дурацкой пудреницей? Этот вопрос Катерина задавала себе последнее время все чаще и чаще.
