Рейхстаг дымился от выстрелов. Из его окон вырывались короткие языки пламени. Достаточно было пошевелиться кому-нибудь, как с крыши без промаха били снайперы. Вот дернулся и затих один солдат неподалеку от лейтенанта, другой… Берест не чувствовал ни холода апрельской воды, ни смертельной усталости, ни боли в руке, разбитой в кровь. Оставалось каких-нибудь сто метров до рейхстага, но сильно поредевшая цепь залегла. Даже голову невозможно было поднять при таком огне.
— Так вот ты какой, проклятый! — глядя на рейхстаг, прошептал Берест, вспомнив чьи-то слова.
Снова ударила наша артиллерия. Рейхстаг окутался дымом. Лязгая гусеницами, в конце улицы показались советские танки, а из подвалов «дома Гиммлера» с криками «Ура!» выскочила рота старшего сержанта Сьянова. В стремительном броске она увлекла залегшую цепь. Первые уже взбежали на широкие массивные ступени и забросали гранатами высокую, пробитую в нескольких местах осколками дверь.
Через проломы в стенах рейхстага в вестибюль заскакивали бойцы. Здесь царил полумрак. Где-то наверху гулко отдавались шаги кованых сапог, как выстрелы, хлопали двери. Осторожно ступая, солдаты вышли в огромный зал. Верхние этажи, подвалы еще занимали гитлеровцы… Только через несколько часов напряжение боя спало — стемнело.
Уже после боя в рейхстаге появился Неустроев, перенесший сюда свой КП. Еще позже, около двенадцати часов ночи, — комполка Зинченко.
— Где знамя? — спросил полковник у комбата. Тот рассказал о погибшем Пятницком, о Щербине, о флаге первой роты, установленном в окне…
— Я не о том, — резко перебил Зинченко, — где знамя Военного совета под номером пять?
Не получив ответа, он позвонил начальнику штаба полка: «Где знамя?» — «Да вот здесь, вместе с полковым стоит». — «Срочно сюда!»
Минут через двадцать прибежали со знаменем два солдата — Егоров и Кантария, которым и суждено было стать Героями.
Зинченко им:
— Наверх, на крышу! Водрузить знамя на самом видном месте.
Минут через двадцать разведчики возвращаются — подавленные, растерянные.
— Там темно, у нас нет фонарика… Мы не нашли выход на крышу!
Зинченко — матом:
— Родина — ждет! Весь мир ждет! Исторический момент!.. А вы… фонарика нет… выхода не нашли.
Обращаясь к Неустроеву, Зинченко добавил:
— Товарищ комбат! Примите все меры к тому, чтобы водрузить знамя немедленно!
Комбат, соответственно, обращается к Бересту. Тот берет около десятка автоматчиков Щербины и уходит… Вскоре на втором этаже раздались автоматные очереди, разрывы гранат. Завязался бой…
