— Что понятно? — Ваня отпил вино, приготовившись ко второму раунду молчаливых действий Насти.
— Понятно, — она вытерла руки и снова села за стол, — что из тебя надо вытягивать каждое слово. Ты очень скрытный. — Неожиданно строгим голосом она напоминала секретаря комсомольского собрания, зачитывающего протокол. — Твоя командировка полна секретности, и результаты ее могут знать лишь вышестоящие органы. Нам, простым людям, остается довольствоваться тем, что налицо.
По мере Асиного выговора улыбка Ивана становилась все шире, и в конце тирады он рассмеялся и поднял руки вверх.
— Сдаюсь. Спрашивай — отвечу как на духу.
— Как прошла командировка? — с наивным взглядом спросила Ася.
Он осмотрел стол, улыбнулся своим мыслям.
— Не знаю. Время покажет.
— Понятно, — отрезала Ася, окончательно закрывая тему.
— Ну что ты сразу обижаешься, Настасья? — мягко упрекнул Иван. — Я действительно не знаю. Здесь, в городе, на курсах три месяца учат пользоваться компьютером. А у меня было всего четыре дня, и учил я не любопытных школьников, а зрелых крестьянок, если так можно назвать работников колхозного правления. — Ваня усмехнулся, вспомнив один эпизод. — У них огороды, урожай, хозяйство на уме. До кнопок ли им какой-то неизвестной машины, если всю жизнь они щелкали, как семечки, на счетах… У одной корова отелилась, у другой мужик в запое, у третьей еще что-то. Забот хватает, а работа — в перерывах между ними.
— Бедный Ваня! — машинально посетовала Ася. С тайной грустью она подумала: наверное, все мужики любят жаловаться на работу, не только Юлиан. Или только ей попадаются плакальщики. Хотя вряд ли. Подруги рассказывают то же о своих мужьях и кавалерах, и в фильмах женщины всегда утешают мужчин. Причем последние считают, что самый верный способ вызвать у женщины интерес — воззвать к ее жалости. И получается, что мужчины плачутся, чтобы порадовать женщин, а тем волей-неволей приходится выслушивать бесконечные жалобы. И начинаешь понимать, почему такое глубокое, воистину Божье чувство, как жалость, становится синонимом унижения, оскорбления человека. Но в таком случае зачем жаловаться? Замкнутый круг какой-то…
— Бедный, — подтвердил Ваня. — Председатель-заказчик как усадил меня за стол, раза в три шире твоего, так жена его только успевала подносить графины. Сначала ничего, — Иван притворно обиделся, слушая Асин смех, — но четыре дня, когда тебя «нагружают», не дав отойти от похмелья… Зато я видел новорожденного теленка. Здорово! Какой он беззащитный и… упрямый. — Глаза Вани потеплели, и голос приобрел мальчишеское хвастовство. — Да, еще сверх программы научил пацанов председателя компьютерным играм. Вот у кого тяга к кнопкам. Что им коровы да силос! Им подавай технику, механизацию…
