Ася помнила. Пока он говорил, Ася вспоминала их разговоры в постели. Они нравились ей больше, чем любовные баталии. Что-что, а заполнить «паузы» Юлиан умел. Вот только редко это было, чаще выдерживал положенные двадцать минут и торопил с уходом, находя множество причин бежать домой. Ася подумала, что именно послелюбовные беседы удерживали ее около Юлиана. Возможность быть интересной не только для себя она спутала с любовью и счастливым будущим. Увы, паузы не станут любовью, останутся только паузами.
И еще она удивилась, как ловко ведет Юлиан разговор вокруг постели. Надеется польстить и уломать, чтобы сделать еще одну зарубку, отметить очередную победу?
— Так почему ты не сказал, что женат? — в лоб спросила она.
— Ты бы отказала мне, — так же прямо ответил Юлиан. — Я не хотел, чтобы ты ушла от меня.
Ася отвела глаза. Он прав, нечего сказать. И надо же иметь наглость, чтобы ставить это в упрек!
— Ладно. Я узнала, и мою реакцию ты знаешь. Теперь уходи.
— Ася, — Юлиан рассеянно улыбнулся, взгляд его был полон грустной мольбы, — я надеялся, что мы не расстанемся. Хотя бы еще несколько месяцев.
— Еще… — Ася задохнулась от возмущения и ярости, — что?!
— Ася, я обманул тебя. Я не был в командировке. Просто хотел дать тебе время успокоиться.
— Я… успокоилась, — едва выговорила Ася. Она скрестила руки на груди, присев на подоконник, и смотрела на Юлиана. — Ты убедился и с чистой совестью можешь идти домой.
Он встал, взъерошил волосы на затылке и тут же пригладил их. Неторопливыми шагами подошел к Асе и притянул ее к себе, обхватив за талию.
— Пойдем со мной, Асенька, — нашептывал он ей на ухо, тычась носом в шею. — Две недели — большой срок. Я так скучал по тебе. Все время порывался прийти…
— Нет.
Тело Аси одеревенело, и чувствовала она себя так же. Если б не тупая боль обиды на обман, старый и новый… Резкие перепады голоса и настроения Юлиана ясно говорили о том, насколько противоречивы его оправдания. Ася устала от лжи. И самым отвратительным было то, что он получал удовольствие от своей дешевой игры. Неужели он так глуп, что ее молчание принимает за доверие?
Как кукла-неваляшка, она балансировала в его руках, стремясь к естественному равновесию, но не вырываясь. На предложения, вопросы, просьбы у нее был один ответ: нет, — равнодушный до такой степени, что не было смысла отстраняться от его объятий. Начни она бороться, это только распалит и сильнее возбудит его; безразличие сыграет ей на руку. Впрочем, ей не нужно было притворяться. Хрупкие чувства, которые она питала когда-то к Юлиану, исчезли бесследно. Единственное желание было — чтоб он ушел. Навсегда. Навеки.
