— Стекло!!!
Кто-то успел правильно отреагировать и отскочить в сторону. Но одному досталось. Ася влетела в чьи-то объятия, ударилась о жесткую грудь грудью и носом зарылась в мускулистое плечо. И вдохнула запах — его запах, Вани, теплый, смешанный с горьковато-терпким запахом одеколона. И где он находит…
Закончить мысль Ася не успела, потому что сумка со стеклом догнала Ивана со спины. Он ухнул, прогибаясь вперед, и прижал к себе Настю так, что у нее перехватило дыхание.
Люди снова пришли в движение. Кто-то возмущался, кто-то сочувствовал, и все спешили. Какой-то паренек отодвинул Асину туфлю в сторонку, чтобы ее не затоптали, и подмигнул Ивану, пятившемуся подальше от толпы. Ася пришла в себя и гневно зашептала:
— Отпустите меня!
Он молча отступал. Автобус уехал, остановка опустела, и только тогда он осторожно опустил Настю на тротуар, поддержал, пока она стояла на одной ноге, балансировала в поисках равновесия; он в это время освобождал ее руки от сумок и бормотал, утешая Настю и себя заодно. Отпустив ее на несколько минут, Иван схватил валявшуюся туфлю и снова подбежал к Насте.
— Все нормально. Никто не пострадал, даже туфли целы.
— Я должна поблагодарить вас. — Ей не хотелось этого делать, напротив, хотелось обвинить его в своих несчастьях, накричать. Ася с трудом сдерживала бушующие в ней эмоции и слезы. Почему он всегда выставляет ее дурой? Но если быть честной, то из-за него она теряет способность здраво мыслить, а его внешность, голос, сама мысль о нем уничтожают в ней самоконтроль, выдвигая на первый план необузданные инстинкты, о существовании которых в себе Ася и не подозревала. Всегда спокойная, сдержанная, даже замкнутая, она гордилась собой и своим поведением, но Иван ломал все, чего она достигла, развязывал невидимые узелки, державшие ее в строгих рамках морали и приличия.
— Лучшей благодарностью будет, если мы перейдем на ты. Твое знаменитое стекло не легче чемодана с книгами.
Вера на новоселье рассказала, что Ася в общежитии тоже долго «выкала», пока она не уронила вежливой соседке на голову чемодан. И потом под общий смех они спорили: Вера со свойственной ей грубоватостью преподнесла все так, будто специально сделала; Ася же доказывала невиновность подруги, ссылаясь на случайность.
— Нет! — Ася обулась, потопталась на месте, разминая дрожащие колени, и потянулась за сумками. — Будет лучше, если вы перейдете на вы. Каламбур какой-то, — грустно закончила она.
