Ася взглянула на часы, в ее распоряжении остался час, а вычесть время на дорогу — двадцать минут. Она приняла душ, нашла в чемодане выходной костюм. Нежно-голубой шелк удачно сочетался с ее воздушным настроением, влюбленностью в жизнь и бледным небом лета. Тщательно отутюжив наряд и одевшись, Ася остановилась перед зеркалом, критически осматривая себя. Все-таки она правильно сделала, что не послушалась подруг и купила этот костюм. Все в один голос твердили, что к ее зеленым глазам не подойдет голубой цвет, а они смотрелись как иголочки молодой ели на фоне неба, и светло-русые волосы придавали трогательную нежность ее лицу. Небольшие капельки индийского опала в ушах завершили облик изысканной хрупкости и женственности. Оставшись довольной, Ася весело подмигнула своему отражению, взяла сумочку и вышла из квартиры.
Иван снял с огня сковородку с жареной картошкой, оглядел кухонный стол, на котором красовались сочные помидоры, огурцы и лук. В холодильнике стояло полбутылки коньяка, но на четверых здоровых мужиков этого явно не хватит. Иван поймал момент, когда прервался стрекот сварки из коридора, и крикнул:
— Петро, вы еще долго?
— Нет, минут десять, — отозвался громовой бас. — Готовь угощение, начальник.
От раскатистого смеха содрогнулись стены. Иван решил, что хохот Петра с успехом может заменить динамит подрывникам, а вслух сказал:
— Добро. Я успею сбегать в магазин.
— Здесь не пройдешь, — предупредил рабочий, перекрикивая сварочный аппарат.
— Понял. Хорошо, что не девятый этаж, иначе в десять минут не уложусь, — отшутился Иван, автоматическим движением проверил наличие бумажника в заднем кармане джинсов. — Я пошел.
Мельком оценив ситуацию, Иван натренированным движением перескочил подоконник и приземлился… в лужу.
— Ай!
Ася молниеносно отскочила в сторону и… тоже очутилась в жидком месиве грязи. Белые босоножки вмиг утратили чистоту, загорелые ноги покрыли черные подтеки, на голубую юбку страшно было смотреть — по ней с ужасающей быстротой расплывались грязно-серые точки.
— Что… — Ася задохнулась от возмущения и гнева. Тяжело дыша, она разглядывала запачканную юбку, едва удерживая в себе крепкое словцо. Она будет не Ася, если не выскажет все о поступке нового соседа.
— Что вы себе позволяете?! — Она подняла глаза на виновника несчастья. И обомлела. И окончательно потеряла дар речи.
— Ради Бога, простите, милая девушка, — кинулся объясняться Иван. — Секунду назад здесь никого не было. Я не хотел испортить ваш великолепный наряд. Чертовы строители! Никогда порядок не наведут. Простите меня, пожалуйста…
