Авдеев шагнул к двери.
— Подожди! — Даша попыталась остановить его, но он уже вышел в коридор, с удивлением оглянулся на ребят:
— Никого! Бежим, скорее!
Они выскочили из комнаты, не помня себя от пережитого ужаса.
— Подождите, пленка! Мы должны отдать ее Птицыну! — Андрей бросился обратно в комнату.
— Уходим! — Максим потащил упирающуюся Дашу по туннелю, туда, где белел четырехугольник света…
— Вылезаем, — торопил Морозов.
Они поднялись на поверхность, где их давно уже ждал Артем.
Воздух свободы действительно оказался сладким. Как мед. Нет, гораздо слаще меда, пьянее любого вина.
— Что там было? — спросил Темка, освещая лица друзей фонариком. За то время, что они провели в подземелье, успело стемнеть.
— Убитые дети. Те сироты, — едва выговорил Рома.
— Вы что, трупы нашли? — фонарь в руке Артема дрогнул.
— Слава богу, сами живы остались, — пробормотала Вика. — Уходим скорее.
— Подождите! Там же Андрей! Он вернулся за пленкой. Вдруг его убьют?!. — Даша беспомощно вглядывалась в царящую в колодце темноту. Ничего. Ни единого проблеска света.
— Кто убьет? Вы кого-то видели? — послышался знакомый голос.
Птицын, в той же самой куртке, что и вчера, с фонариком в здоровой руке, приблизился к ним совершенно незаметно.
— Там работал проектор. Мы видели трупы детей на пленке, — пояснил Максим. — Андрей вернулся за ней.
— Вот она! У нас есть доказательства! — на дне колодца вспыхнула маленькая звездочка фонарика.
Вскоре Авдеев уже присоединился к друзьям.
— Вот, возьмите. Теперь вы сможете сделать репортаж! — он отдал драгоценную находку Птицыну, и грубое некрасивое лицо журналиста озарилось улыбкой.
Они стояли друг напротив друга в учительской. За окнами было темно. Тоненький серп луны почти не давал никакого света, и только включенная настольная лампа разгоняла тьму, окутывая этих двоих уютным сумраком.
— Лен, я очень устал, — говорил Павел, опершись о стол тяжелой, сильной рукой. — Ты думаешь, мне легко? Виктор — мой друг. Думаешь, мне нравится за его спиной бегать к тебе на свидания? Нравится быть предателем?
— Паша… — она растерянно посмотрела на него. — Ты мне нужен. Понимаешь?
— Ты определись, я или Виктор…
В этот момент она вдруг сделала шаг, сокращая между ними дистанцию, и ее теплые губы коснулись его губ, круша, казалось бы, неколебимую стену, которая только что была между ними.
И тут дверь открылась.
Елена отпрянула от Павла.
На пороге стояла Маша Вершинина. Ну конечно, куда же без нее!
