— «Москвич» ваш вовсю коптит, — сказал он. Пиня вертел головой. Увидел. Загрустил маленько: он искренне любил все, что ездит. Умел увидеть в автомобиле не конструкцию из нескольких тысяч железяк, но душу. Дымил «Москвич» погребальным костром. Было очень стремно и противно. Впереди пост ГАИ. Знак «сорок». Через пятьдесят метров «двадцать». «Движение без остановки запрещено». Рядом с гаишником — двое в камуфляже, в бронежилетах, касках. Под правой рукой АКСУ. На вишневую четверку с областными номерами никто не обратил внимания. В потоке других автомобилей она беспрепятственно миновала пост. Следом «БМВ» с Серым и Болтом. Болт весело засвистел.
— Не свисти, — сказал Серый, — денег не будет.
— Теперь будут!
В этот самый момент в багажнике умерла Настя.
Пилигрим позвонил в офис ровно через час. Сказал только:
— Телефон для связи.
Алка продиктовала. Алехин записал и этот звонок. Через двадцать секунд последовал вызов на трубку Сафонова. Тот же голос уверенно спросил:
— Хайрамов?
— Нет, моя фамилия Сафонов. Я юрисконсульт господина Хайрамова. И уполномочен вести все переговоры…
Пилигрим знал, кто такой Сафонов. Был готов к подобному повороту и продолжал спокойно, без паузы:
— В общем так, юрисконсульт. Пятьсот тысяч долларов. Не новые, не подряд. Передача завтра, в семь ноль-ноль. Конкретное место сообщу на твой номер в шесть тридцать. В РУОП не звони. Ясно?
— Ясно.
— Дальше. Деньги положишь в белую картонную коробку из-под обуви. Жена и дочка твоего хозяина заминированы. Радиовзрыватель при мне. При попытке задержания — взорву. Ясно?
— Ясно.
— Замечу слежку — взорву. Девок отпустим, когда проверим деньги. Метить не пытайтесь. Все.
Пилигрим повесил трубку и вышел из автомата: скоро здесь будут охотники… А завтра…
Завтра он станет богатым и навсегда покинет эту страну.
Проскочили виадук, напряжение заметно отпустило.
— Б-боец, — сказал Пиня с переднего сиденья, — у т-тебя там водки не осталось?
— Эх, Пиня, Пиня, не время пить. Он протянул бутылку «Смирновской». «Двадцать пять штук зеленью, — сказал Серый, — и пять за Пиню с Терехом. Когда возьмем бабки, их нужно слить». Боец согласился сразу. Это было неделю назад. В тот момент Боец был уже на мели. А тридцать штук — хорошие бабки. Пиня забулькал водкой.
— Стакан бы взял в бардаке, — брюзгливо сказал Терех, — гопота!
Пиня шумно выдохнул и прошептал:
— Ништяк… хорошо пошла. «Трупы», — подумал Боец.
Ярко светило солнце. Радовала глаз зелень деревьев. Поднимаясь к Буграм, еще раз увидели в ослепительно голубом небе черный столб дыма. Он казался страшно далеким.
