Школьников взглянул на Таранца и сдержанно улыбнулся.
— Эти десятки памятные. Не для продажи. Я закон знаю.
Трудно было поверить, что всего два часа назад он был несдержан.
— Кто этот специалист?
— Случайно в Трускавце познакомились. У источника. Он заинтересовался серьгами. Потом встретились еще раз, тогда назвал цену.
Попытки Таранца выяснить личность незнакомца из Трускавца угасали одна за другой. Пожалуй, впервые он столкнулся с потерпевшим, который не стремился помочь нащупать хотя бы мало-мальски подходящую ниточку, ведущую к раскрытию кражи.
— Вы напрасно пытаетесь найти воров со стороны. Вор свой, домашний.
Таранец не смог скрыть удивления.
— Да! Да! — уже не сдерживая себя. — Это дело рук сына моей жены. И не ищите других. Помните, я не хотел подписывать протокол? Знаете почему? Скажу откровенно, тогда думал, что вор чужой. — Школьников, словно осуждая себя, укоризненно покачал головой. — Только потом понял, что вы абсолютно правильно записали, что взломов и… как это? — он наморщил лоб. — Да, и отжимов не было. Так должно и быть. И я подписал… Теперь все ясно! Повторяю, кража — дело его рук! У него есть ключи от нашей квартиры. Я прошу вас…
Таранец слушал с интересом. И все же бурная речь Школьникова не произвела на него впечатления, хотя тот и пытался развить свои доводы.
— Это ваши предположения. Наличие ключей ни о чем не говорит. Ему сколько лет?
— Шестнадцать, — голос Школьникова слегка сорвался. В таком возрасте подростки часто бывают несправедливы к родителям. — У мальчишки нет сыновних чувств. Посудите сами: дерзил, грубил, бросил школу, не ночевал дома, советов не слушал… И оказался без образования. Устроился работать, живет в общежитии. Говорят, выпивает…
Таранец спросил:
— А если предположить другой вариант?
— Поверьте, я не ошибаюсь! — Школьников вздохнул. — Уверен, во время моей командировки он ночевал у нас. В конце концов мог зайти в квартиру, когда мы были на работе, — в глазах заметалась ярость. — Как мог он такую подлость сделать? Я завтра же поеду к нему в общежитие и душу вытрясу…
Эти слова встревожили Таранца.
— Вы, товарищ Школьников, никуда не поедете. Я запрещаю вам это делать. Запомните: розыском заниматься — наше дело. И не надо мешать.
Школьников поморщился как от зубной боли:
— Простите, но вы рассуждаете формально, а наше дело родительское.
— С вашим сыном я разберусь сам. Но прежде выясню некоторые вопросы. Попросите свою супругу позвонить мне днем. Я ей скажу, когда подъехать. Ну что ж, приступим к заявлению. Вы где работаете?
