— А что было в вашем пакете? — спрашиваю я, не дав Бебеку произнести слова, для которых он уже открыл рот.
— Ну, там виски, шоколадки были. Еще «Бейлис» и «Мартини».
— Сейчас мы посмотрим на ресепшене, — говорит Ильхам и выходит из лобби-бара.
Мужчина остается стоять рядом с нами.
— Да вот, не знаю, как так получилось, — разводит он руками. — Я обычно ничего не забываю, не теряю.
Ильхам вскоре возвращается, держа в руках пакет с надписью «Moscow Duty Free».
— Возьмите, — говорит он. — Постарайтесь не забывать свои вещи, мы не всегда можем найти их вот так просто.
— Ну, ребята, спасибо вам!
Мужчина расплывается в улыбке и поспешно уходит, прижав пакет к груди.
— Мог бы дать хотя бы шоколадку, — бурчит Бебек. — На фиг ты ему сказала, Тамара?
— Мог бы — значит, дал бы. А чужое брать — плохо, — произносит Ильхам.
Иногда, примерно раз в месяц, на него нападает мусульманская праведность.
— Ой, Ильхам, не проповедуй! — морщусь я. — Чужое, видите ли, брать плохо. Может, давай тогда будем честно отдавать деньги за экскурсию каждому туристу, который отказывается? Сто процентов? Или сдавать их в офис?
— Тамара, ты…
Нашу едва начавшуюся дискуссию прерывает очередной турист. Это уже знакомый нам Быстров.
Он пожимает руку Бебеку, потом Ильхаму, и кивает мне:
— Здравствуйте. Присесть к вам можно?
— Конечно, садитесь! — Ильхам отвечает так жизнерадостно, как будто наш стол уставлен яствами и мы отмечаем здесь какой-нибудь юбилей.
Быстров садится, морщась и прижимая ладонь к покрасневшему плечу, и ставит на стол пакет с надписью «Moscow Duty Free». Мы переглядываемся, пряча улыбки.
— Я вот решил вас отблагодарить. Сделали нам номер отличный, море даже видно.
— Ну что вы, это наша работа, — отвечает Бебек, с гордостью поглядывая на нас.
— Дайвинг тоже очень понравился. Инструктор толковый парень такой.
— А кто у вас был? — спрашивает Ильхам, упирая локти в стол.
— Андрей.
— А, да, Андрей молодец. Мы тоже с ним погружались.
— А вы часто погружаетесь? — поворачивается к нему Быстров.
— Нет, всего пару раз ездили, с Тамарой. Она боялась.
— Да ладно тебе. Чего это я боялась? — возмущенно отвечаю я.
— Ну, когда мы вытаскивали под водой эти… Загубники, да?
Быстров оживляется:
— Это, правда, такой непростой момент. Вроде и понимаешь, что ничего страшного не произойдет, на суше же мы легко можем задержать дыхание на какое-то время, но под водой все по-другому.
— А вы, кажется, еще на рафтинг записывались, да? — спрашиваю я Быстрова.
