В этом же году едва запущенный на предельных оборотах советский атомный проект едва не постигает неожиданная катастрофа: с академиком Виталием Хлопиным (официальным руководителем плутониевой проблемы) связывается Берия и называет фамилии 6 ведущих сотрудников Радиевого института, которых требует немедленно удалить с секретного объекта. Следом поступает и письменное распоряжение на сей счет. Хлопин реагирует на команду со свойственным ему гражданским мужеством — дописывает к списку свою фамилию и ставит резолюцию: «вернуть документ адресату». Несмотря на эту неслыханную дерзость, Берия временно оставляет Хлопина в покое. Но после кончины Виталия Григорьевича в 1951 году Лаврентий Павлович в одно мгновение вышибает из РИАНа тех самых шестерых инакомыслящих.
А пока академик В.Г. Хлопин организует в Ленинградском университете первую в стране кафедру радиохимии.
В Московском физико-химическом институте им. Кирова профессор Петрянов с присущим ему фанатизмом по собственной инициативе начинает работы по очистке воздуха от промышленных выбросов и загрязнений. Его заслуга состоит в снаряжении атомного проекта (миллионов его участников!) защитной одеждой, дыхательными препаратами и приспособлениями, без которых они бы дышали воздухом, насыщенным радионуклидами.
В системе ПГУ заместителем его председателя Бориса Ванникова назначается Павел Мешик, задача которого — обеспечить охрану режима секретности всех объектов ПГУ, относящихся к атомному проекту. Именно Мешику принадлежала идея организации закрытых зон вокруг атомных объектов. За колючей проволокой оказались и все организации, в которых после войны работали приглашенные в Союз либо депортированные немецкие специалисты. И Ванников, и Мешик были расстреляны в 1953 году.
Часть XI. Продолжение работы
1946 год.
Начало января. Через десятилетия конструктор первой советской атомной бомбы Виктор Турбинер вспомнит о своей деятельности в атомном проекте:
— Все шло, как мною было задумано: я делал модель бомбы в масштабе 1 к 10, то есть ее первый эксклюзивный проект. Не скрою: конструкция была изящной, удобной в эксплуатации и технологичной. Все чертежи я делал один. Следом Харитон и директор объекта показывали проект Сталину и Берии.
6 января. Генерал А. Завенягин направляет Берии справку о состоянии работ по использованию атомной энергии в Германии в годы войны. В конце документа он делает вывод о необходимости привлечения в атомный проект опыта немецкой атомной промышленности.
