Лишь на короткое время. Охранник скоро вернулся. Почтительно проводил их до двери с табличкой: «Управляющий. Посторонним не входить». Они еще не дошли, как дверь открылась и их приветливо встретил приятный, чуть полноватый мужчина в очках в роговой оправе.
— Заходи. Познакомься с моим старым другом Харви Уилоком, — сказал папаша Хаззард.
Они уселись в удобные кожаные кресла. Мужчины раскурили сигары.
— Харви, вот привел к тебе нового клиента. Жена моего мальчика, Хью. Не воображай, что твой паршивый банк так уж хорош… сам знаешь. Думаю, все дело в привычке.
Управляющий, ценя шутку, затрясся в беззвучном смехе. Похоже, эта шутка бытовала между ними уже много лет. Потом добродушно подмигнул Патрис.
— Согласен с тобой. Продам тебе за бесценок.
— Сколько?
— Четверть миллиона, — ответил управляющий, одновременно заполняя анкету, словно вся информация была у него на кончиках пальцев и все ответы давно известны.
— Слишком дешево, — покачал головой папаша Хаззард. — Не пойдет.
Небрежно достал длинную голубую полоску бумаги и положил на стол лицевой стороной вниз.
— Подумай еще, потом скажешь, — сухо сказал управляющий и протянул ручку Патрис. — Подпишитесь здесь, голубушка.
Обманщица, терзала себя Патрис. Опустив глаза, вернула бумагу. Управляющий, подколов к ней голубую полоску, отослал куда-то с клерком. Тот вернулся с миниатюрной черной книжечкой.
— Прощу вас, голубушка, — сказал управляющий, протягивая ей через стол книжечку.
Открыв книжечку, Патрис заглянула внутрь. Мужчины, не замечая ее, продолжали дружескую перепалку. Надпись наверху гласила: «Миссис Хью Хаззард». И под сегодняшним числом проставлена сумма вклада:
Держа в руках круглую баночку, Патрис не отрывала от нее глаз, будто не могла понять, что там внутри. Она уже давно стояла так, глядя на баночку невидящими глазами. Наконец опрокинула, высыпав содержимое в раковину. Пустая лучше, чем полупустая.
Вышла, закрыв за собой дверь. Тихо постучала в дверь напротив.
— Мама, я выбегу на минутку. Хью опрокинул в ванну баночку с тальком. Надо купить, пока не забыла.
— Хорошо, дорогая. Да и пройтись не мешает. Да… уж коли будешь там, возьми мне флакон шампуня. У меня кончается.
Ею овладело уже знакомое чувство отвращения к себе. Так легко обманывать любящих тебя. Но кого ты обманываешь на самом деле — их или себя?
Стив сидел в машине, небрежно выставив локоть из окна. Открыл дверцу. Уступая ей место, нехотя, не оторвав зада от сиденья, передвинулся на свое место. Его ленивое безразличие, показная уверенность в том, что она никуда не денется, были куда более оскорбительными, чем откровенная грубость.
