Автоответчик бормотал: «Оставьте информацию». Мобильный Лисы отзывался стандартной формулировкой оператора GSM: «Аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны обслуживания». Петрухин злился, клял автоответчик, оператора GSM, Николая и Лису. Но говорил автоответчику ровным голосом:
— Татьяна, отзовись… Позвони, пожалуйста, мне. Напоминаю на всякий случай мой телефон 933…
…Она позвонила минут через двадцать после второго звонка. И обрушилась на Петрухина с неожиданным вопросом:
— Где мне взять бронежилет? Маленький бронежилет?
— Маленький бронежилет? — переспросил он.
— Да! Да… маленький бронежилет для сына. Что тут непонятного, Дима? Мне просто нужен маленький бронежилет для ребенка.
В голосе звучали истеричные нотки, и Петрухин сразу начал ее успокаивать. Он не знал, существуют ли какие-нибудь специальные детские бронежилеты, но уверенно сказал:
— Тань, не вопрос. Будет тебе «броник», Тань.
Он подмигнул Купцову, который после слов про бронежилет скептически покачал головой. Он подумал, что не очень-то броник поможет, если у нападающего хороший ствол. Или если он стреляет в голову… Да, если он стреляет в голову, а не в ляжку или плечо, как стрелял Слепой Киллер. И даже слабенький спортивный патрончик «22 Шорт» при попадании в голову… в общем, все ясно.
Петрухин, успокаивая Татьяну, говорил быстро и много. Когда понял, что цели добился, сказал:
— Надо бы поговорить, Таня. Ты не против, если мы подъедем?
— Приезжайте, — произнесла Лиса довольно безразлично. — Если это вам нужно.
***
— Интересно, — сказал Купцов, усаживаясь в «фердинанд», — что эта тетя себе думает: мне это нужно?
Петрухин ничего не ответил, начал насвистывать.
— О Господи! Дима!
— Понял… не дурак.
***
Лиса была напугана, но в ней, как и во всякой женщине, продолжало жить желание нравиться — Лиса была с ненавязчивым макияжем и уже взяла себя в руки, держалась достойно.
Сели в просторной кухне с большим и высоким арочным окном, с видом на Неву, на Васильевский. Ветер с залива гнал вверх по реке бесконечное стадо белых барашков. Иногда сквозь плотную облачность пробивалось солнце, падало на воду, на гранит набережных, на мост Лейтенанта Шмидта и здание Академии художеств. Барашки в солнечном луче вспыхивали белым и наводили на идиотскую мысль о рекламе стирального порошка. Потом очередное облако закрывало солнце, и пейзаж мгновенно тускнел, теряя свою яркость, но сохраняя выразительность.
— Татьяна Андреевна, — сказал Купцов, — мы понимаем, что вы оказались нынче в непростой ситуации. Мы понимаем, что наши, так сказать, визиты не доставляют вам никакого удовольствия. Что наши расспросы нудны и однообразны. Ежели все это вам в тягость, мы, разумеется, можем…
