Тот стоял перед панелью, на которую были нанесены руны, напротив огромных бронированных ворот. Руки Хейнке, одетые в латные рукавицы, быстро двигались по сияющему экрану. Механизмы, спрятанные глубоко под полом гробницы, начали медленно двигаться. Их грохот заставлял дрожать пол. Прозвучала предупредительная серена, и замигали красные фонари на массивной машине над Космическими Десантниками.
Внутренние врата скрипели и визжали, когда они открывались, приводимые в движение массивными поршнями. Янтарные фонари зажглись в высоком и узком проходе.
— Выходим, — приказал Гессарт.
Ведя четверых пленников перед собой, Космические Десантники вошли в коридор. Гессарт кивнул Хейнке, и тот активировал запоры внешних ворот и затем последовал за своим командиром.
Раздался грохот огромных двигателей под ними, и затем полоска яркого света показалась в пласталевых воротах. Луч увеличивался, пока не стал линией слепящего солнечного света. Это был закат. Хелмабадская звезда клонилась к горизонту, прямо напротив восточных врат. Визор Гессарта мгновенно затемнился, когда авточувства среагировали на яркий свет.
Сквозь тень Гессарт мог видеть разрушенный зал с высокими окнами на протяжении всей стены, через которые пробивался солнечный свет. Длинная колоннада, с разрушенными в некоторых местах колоннами, шла к центру, заполненному солдатами и техникой. Сотни стволов, от лазганов до боевых орудий, были направлены на Космических Десантников, когда они появились. Большая часть крыши была разрушена, и сумеречное небо образовывало красный потолок.
Мерцающая аврора сияла с северной стороны, делая небо похожим на кровавый занавес. Увидев его, Гессарт быстро взглянул на Захериса. Библиарий утвердительно кивнул.
Впереди, чуть левее, стояла группа серьёзных людей в серых одеяниях. Их было восемь. У каждого была обрита голова, а лицо и скальп выкрашен в чёрный цвет. Их белые глаза напоминали жемчуг, плавающий в чернилах. Гессарт посмотрел на Апостолов Пробуждения, но их взгляды были направлены на усыпанный щебнем пол. Гессарт не мог сказать, что выражали их глаза: презрение, ужас или позор.
Разбитый пласкрит треснул под ногами в тишине, нарушаемой только звуком двигателей внутреннего сгорания. Гессарт направил взгляд вперёд и начал спускаться по лестнице, ведущей от восточных ворот в зал.
— Идите, — сказал он, подталкивая захваченных повстанцев. Они благодарно улыбнулись, когда пошли по развалинам, чтобы присоединиться к своим мятежным товарищам.
