За русский народ! Национальный вопрос в Великой Отечественной войне | страница 9
Советские партизаны
лаборационистам, которых призывали помнить, что они русские люди, «рожденные на русской земле», «вскормленные русской матерью», поэтому они должны перейти на сторону советских партизан и Красной Армии. В ответ на начатую гитлеровцами кампанию по вербовке и угону населения на работу в Германию советская пропаганда утверждала: «Кто поедет в Германию — того ждет гибель».
Для Украины одним из главных направлений пропаганды была дискредитация Организации украинских националистов (ОУН), члены которой именовались «губителями украинского народа», «верными псами каннибала Гитлера». Пропаганда предпринимала все усилия, чтобы не дать оунов- цам «увести» украинцев от братского русского народа и «разбить их вечную дружбу».
На территории Прибалтики советская пропаганда обращалась к тем людям, «которые ждали немцев», с целью показать крушение их надежд, а также разоблачала созданное гитлеровцами коллаборационистское «самоуправление». В ответ на развернутую гитлеровцами широкую кампанию по «разоблачению» эвакуации части населения Литвы, Латвии и Эстонии в советский тыл в начале войны, которую они именовали «насильственной депортацией», советские листовки пытались убедить прибалтов в том, что эта эвакуация была добровольной15.
В советской пропаганде на оккупированной территории Прибалтики постоянно делался нажим на наличие в Красной Армии прибалтийских национальных частей. Здесь пропаганда прибегала к преувеличениям. В листовке на эстонском языке, датированной апрелем 1942 г., говорилось: «Недалек тот день, когда Красная Армия совместно с эстонскими национальными частями освободит эстонский народ из‑под ига немецких оккупантов»16. После прочтения листовки могло показаться, что на стороне СССР сражается некая самостоятельная «эстонская армия», чего на самом деле не было.
Итак, в первый период войны (июнь 1941 г. — ноябрь 1942 г.) советское руководство осознало, что только русский народ мог возглавить защиту страны: русские неизменно преобладали в национальном составе армии, основным ресурсом для дальнейшей мобилизации военных и трудовых сил был русский народ. При этом пришло понимание того, что аморфные «интернационалистические» лозунги более не работали.
Хотя советское руководство выбрало единственно верный путь, основав новую политику на традиционных для русского народа национальнопатриотических ценностях, это не говорило о коренной перестройке государственной идеологии, которая осталась коммунистической. Русский национальный фактор использовался лишь утилитарно — нажим на него делался в моменты, когда положение на фронте было наиболее тяжелым (октябрь 1941 г. — февраль 1942 г. и с июня 1942 г.). Выбранный курс пропаганды, смещенной от «пролетарского интернационализма» к национал- патриотизму, был для коммунистической власти СССР лишь своеобразным «меньшим злом», уступкой национальным чувствам народа ради достижения поворота в войне.
