Увидел себя в зеркале лифта: молодой мужчина, в неплохой физической форме, вот только лицо усталое. «Отдых тебе нужен, мои дорогой Натан», — подумал он, пристально разглядывая синеватые тени под глазами. Плотно, до самого верха застегнул куртку, надел теплые перчатки, шерстяную шапку с эмблемой команды «Нью-йоркские янки» и вышел на улицу. Глоток холодного воздуха, согретый в легких, — облако пара при выдохе.
Квартира Натана находилась на двадцать третьем этаже небоскреба «Сан-Ремо», одного из самых шикарных зданий Верхнего Вестсайда; окна выходили прямо на Сентрал-Парк-Уэст.
Было еще темно, очертания роскошных высотных сооружений по обеим сторонам улицы только начинали выступать из сумерек. Сегодня обещали снег, но прогноз пока не сбывался. Натан побежал трусцой.
Квартал выглядел празднично: повсюду гирлянды, двери домов украшены венками из падуба. Пробежав не останавливаясь мимо Музея естествознания, Натан углубился в парк. В столь ранний час здесь не было ни души, да холод и не располагал к прогулкам. Ледяной ветер дул с Гудзона, сметая мусор с беговой дорожки, что огибает искусственное озеро посреди Центрального парка.
Считалось опасным бегать вокруг озера до рассвета, но Натан не обращал на это внимания: он много лет тренировался здесь, и ничего ужасного с ним не случилось. Ни за что на свете он не отказался бы от своей ежедневной пробежки!
Через сорок пять минут он остановился в районе Траверс-роуд, выпил воды и устроился на лужайке немного передохнуть. Подумал о мягких зимах Калифорнии, вспомнил побережье Сан-Диего с десятками километров пляжей, будто специально придуманных для пробежек. Мгновение — и воспоминания захватили его целиком. Словно наяву он услышал звонкий смех Бонни, дочери. Как он по ней скучает! Воображение живо рисовало ему лицо Мэллори — жены, ее огромные глаза цвета моря…
Натану пришлось сделать над собой усилие, чтобы стряхнуть наваждение. «Хватит бередить раны!» — сказал он себе. Однако все сидел и сидел, как прикованный, на газоне. Давящая пустота поселилась у него в душе после ухода жены и вот уже несколько месяцев не давала покоя. Он и не подозревал до сих пор, что можно чувствовать себя таким одиноким и несчастным… В глазах у мужчины блеснули слезы, но ледяной ветер в тот же миг осушил их.
Натан глотнул еще воды. С самого утра в груди ощущалось странное стеснение, что-то вроде ноющей боли, которая не давала сделать полный вдох. Между тем в воздухе закружились первые хлопья снега; мужчина поднялся и поспешил домой, прибавив темп, — нужно было успеть принять душ.
