– Кто все?
– Да вы же знаете, ну эти парни вроде Лэрри. Немного погодя я его раскусила. Он был важной шишкой, весь набит деньгами. Спорю, что обедал и завтракал только в самых шикарных ресторанах, вроде "Четыре сезона" или "Льютс". Я имею в виду, что в нашей жизни он был пиджак пиджаком и ничем не отличался от других, но в глубине души смеялся над ними, ну, вы знаете. Он такую жизнь ненавидел, это была вовсе не его жизнь.
– А какая же была у него жизнь?
Она внимательно посмотрела на Вулфа:
– Лэрри был связан. Думаю, очень крепко связан.
– Сексуально?
– А как же еще?
Тогда он спросил:
– А вас Лэрри когда-нибудь связывал?
Маун опять выдула пузырь:
– Вы адвокат Лэрри или копаете под него? – Она даже слегка вздрогнула. – Нет, не связывал. Но я бы не возражала.
– Не возражали бы? – удивился Вулф вопреки обыкновению.
Трудно было представить себе, что эта эксцентричная особа является чьей-то дочерью, что у нее есть родители.
Она придвинулась к нему поближе, и он ощутил странный запах: смесь гвоздики и чеснока. Острый, экзотический запах без малейших нюансов.
– Вы что, чокнутый проверяльщик? – поинтересовалась она. – Большинство мужиков именно такие, я знаю, но слушайте: приятно, когда выходишь из-под контроля. Я имею в виду сильный контроль, вроде вашего. Само по себе это уже доставляет удовольствие.
Она окинула его взглядом с ног до головы и спросила:
– Вы-то сами любите удовольствия? Понимаете ли вы хотя бы, что это такое?
Вулф непроизвольно подумал, что она уже почти готова заманить его в ту самую комнату, чтобы он там связал ее. Душа его раздвоилась: одна половина хотела знать, на что все это будет похоже, другая – испугалась его неуемной фантазии.
– Вот вы упомянули, что Лэрри приходил с приятелем.
Маун опять выдула пузырь:
– Чего-чего?
– Вы сказали о приятеле из пригорода, что Лэрри прикидывался перед ним большой шишкой. Он что, тоже связанный?
Она рассмеялась:
– Ну нет, он не для этого, он не для него. Наоборот, он развязанный и какой-то не в себе.
– Что так?
Маун опять вздернула голову и стала похожа на некоего футуристического драчливого петуха.
– Ну вы знаете таких типов: костюм, подстрижен коротко, весь такой аккуратненький. Чопорный набитый дурак.
Вулфу не надо было дальше расспрашивать ее и просить дать более подробное описание. Сквозь красноватый туман ему представилось лицо миловидного молодого человека из престижного университета – без сомнения, Йельского – блондинистого, с пытливыми голубыми глазами. Таким он вдруг всплыл в памяти Маун.
