Тело его было влажным, и от ветра, пробиравшегося сквозь все щели и прорехи на униформе, он весь покрылся гусиной кожей. Его мочевой пузырь был переполнен, и, стеная от усилий, он с трудом отодвинулся от Готаро и неловко помочился, надеясь, что ветер и течение отнесут потом это все подальше.
С его ногами действительно что-то случилось. Он попытался пошевелить ими, но не смог. Превозмогая сильную боль, он приподнялся и дотронулся до них, но ничего не почувствовал. Казалось, они были деревянными.
Чтобы отбросить навязчивые мысли о параличе, Нанги начал оглядываться. Впервые ему удалось рассмотреть, на чем же они все-таки плыли. Это был кусок бортовой части “Мицубиси”. При сложившихся обстоятельствах все произведенные модификации сыграли им на руку. Тяжелая внутренняя изоляция, которая наверняка потянула бы их на морское дно, была демонтирована, ее заменяли перегородки из легкого металла, хорошо удерживающие воздух.
Нанги мрачно улыбнулся. Ногути и адмиралы будут просто счастливы, когда узнают об этом, подумал он не без иронии. Даже несмотря на то, что их драгоценный “цветок сакуры” отказался падать.
Закрыв глаза, он снова в изнеможении откинулся на спину, но постоянные толчки и качка отнюдь не располагали к отдыху. Он посмотрел на Готаро. Скрестив ноги, тот сидел неподвижно, как статуя. Может, он молился. Может, ему даже не было страшно. Если это действительно так, то Нанги ему завидовал.
От усталости и шока он снова стал впадать в забытье и уже не мог с точностью сказать, спит он или бодрствует. Где-то на грани между сном и явью в его помутненном сознании все затаенные необъяснимые страхи снова обрели над ним власть. Он чувствовал себя изолированным от внешнего мира — этакая крошечная клеточка, выставленная напоказ и совершенно беззащитная. Он видел себя плывущим на плоту, чувствовал боль своих ран и даже накатывающиеся на него временами волны тепла, которые сменялись порывами холодного безжалостного ветра.
И вот он уже не один — из бездонных морских глубин, словно демонический фантом, поднялось и нависло над ним нечто ужасающее. И волны стали вздыматься все выше и выше, будто нагрянул невидимый шторм. Огромные черные пирамиды угрожающе выстраивались в высокие гребни, вдавливая его вниз, в бесконечные, как тоннели, подводные пещеры.
Похолодев от ужаса, он цеплялся за грубую поверхность своего плота, сердце его бешено колотилось в ожидании того неизбежного, что должно было произойти.
