— Мистер Лонсдейл, а вы согласились бы платить за комнату четыре фунта в неделю?
— Конечно. В Канаде захудалая комнатушка стоит куда дороже.
— Отлично. Думаю, мне удастся устроить вам крохотную однокомнатную квартирку за эту сумму.
Он тут же позвонил какой-то своей знакомой, и из разговора стало ясно, что сейчас свободных квартир нет. Тем не менее он попросил неизвестную госпожу Сёрл всё же принять Лонсдейла, подчеркнув, что он из Канады и к тому же — «настоящий джентльмен». Произнося последние слова, он хитро подмигнул мне. Я не понял, что он имел в виду, но всё же посмотрел на него как можно более глубокомысленно.
— Я думаю, что госпожа Сёрл всё же сумеет что-то подыскать. Она ведает сдачей квартир в огромном здании, которое находится в пятнадцати минутах ходьбы от университета.
— Что бы вы посоветовали мне, чтобы ускорить дело?
— Преподнести ей американские сигареты. Она их очень любит. Достать же их сейчас невозможно — запрет на импорт.
Это не было новостью для меня.
Ещё до отъезда в Англию я внимательно проштудировал «Путеводитель по Европе» Филдинга, в котором всячески подчеркивалось, что в Старом свете высоко ценят американские сигареты, так что, курите вы или не курите, всегда полезно иметь их про запас. Я не курил, но решил последовать доброму совету и приобрёл на теплоходе несколько блоков сигарет.
Уже через час я стоял перед стойкой в вестибюле «Белого дома», за которой вела с кем-то телефонный разговор госпожа Сёрл. Отрекомендовавшись, я достал пачку «Честерфилда» и предложил госпоже Сёрл закурить, вежливо поднеся зажигалку, которую всегда имел при себе.
— Как вы находите американские сигареты, госпожа Сёрл? — задал я вопрос, который должен был приоткрыть путь к закаленному в боях с квартиросъемщиками сердцу администратора «Белого дома».
— Я давно полюбила их, — последовал ответ, который я предвидел заранее. — В этом доме во время войны жили ваши лётчики, приезжавшие на отдых в Лондон. Они приучили меня к этим сигаретам.
— Очень интересно. Но, по-моему, в Лондоне нет в продаже американских сигарет. Приходится трудно, наверное?
— Кое-как перебиваюсь. В нашем доме живёт немало иностранцев, меня иногда балуют, — кокетливо улыбнулась госпожа Сёрл.
— Можете записать меня в их число. Завтра же принесу вам первый блок. Что вы предпочитаете — «Лаки страйк», «Кэмел» или «Честерфилд»?
— О мистер Лонсдейл! Разве я могу принять такой подарок! Впрочем, если это не затруднит вас, «Честерфилд». Моя любимая марка!
