Диаграмма 4. «Ценности самовыражения» и демократические институты
Примечание: Вертикальная ось суммирует исчисленные «Freedom House» рейтинги гражданских свобод и политических прав в период с 1981 по 1998 годы. Поскольку в этих рейтингах наивысшие баллы получают наименее демократичные страны, мы изменили полярность, превратив 236 в показатель максимальной демократичности (Китай, согласно прежней схеме имевший 235 баллов, теперь получил лишь 1). Горизонтальная ось отмечает положение каждой страны в измерении «ценности выживания»/«ценности самовыражения». На ней фиксируется уровень распространения постматериалистических ценностей, доверия, терпимости, политического активизма и личного благосостояния в каждом из рассматриваемых обществ: г = /88 N = 63 р =.0000
Источник: Данные опросов «Freedom House», публикуемые в альманахе Freedom in the World: данные опросов WVS за 1990–1995 годы.
страны относительно индекса «выживание»/«самовыражение» прочно коррелирует с достигнутым ею уровнем демократии, фиксируемым по методике «Freedom House» с 1972 по 1998 годы. Причем это — отношения особого рода. Совершенно очевидно, что речь здесь идет не о методологической случайности или самой простой корреляции, поскольку обе переменные замеряются по-разному и извлекаются из двух совершенно различных источников. Практически все общества, занимающие передовые позиции в рейтинге «выживание»/«самовыражение», являются устойчивыми демократиями; и, напротив, почти все отстающие страны управляются авторитарными режимами. В данной главе мы не собираемся распутывать весь клубок этой сложной причинной связи. Ограничимся лишь замечанием, что прочная взаимосвязь, фиксируемая Диаграммой 4, сохраняется и в том случае, когда мы ориентируемся на среднедушевую долю ВНП.
Интерпретируя эту закономерность, мы склоняемся к мнению, что именно демократические институты стимулируют «ценности самовыражения», столь тесно с ними взаимосвязанные. Иными словами, демократия делает людей здоровыми, счастливыми, терпимыми, доверяющими друг другу. Она приобщает к постматериалистическим ценностям — по крайней мере, молодое поколение. Разумеется, предложенная интерпретация весьма соблазнительна. Она содержит сильные аргументы в пользу демократии и фактически намекает на то, что у нас есть простой рецепт для большинства социальных проблем: учредите демократические институты и живите счастливо.
К сожалению, опыт народов бывшего СССР не поддерживает такую интерпретацию. Со времен предпринятого ими в 1991 году прорыва к демократии они не стали здоровее, счастливее, терпимее, не стали больше доверять друг другу или разделять постматериалистические ценности. Даже наоборот: в большинстве своем они двигались в противоположном направлении. Конституционная нестабильность Латинской Америки — другой пример того же рода.
