Приятель Маланова обошел вокруг черного бьюика и оценив его по достоинству, восхищенно произнес:
— И все же твой конь мне больше нравится! Вот бы прокатиться!
Илья смущенно развел руками.
— Мне и самому он в радость, — улыбнулся польщенный водитель. — Ладно, жокей, садись, поедем!
Илья открыл дверцу автомобиля, собираясь сесть за руль, однако Вениамин в некотором замешательстве неуклюже топтался на месте и чего‑то ждал. По всему было видно, что он хочет что‑то сказать приятелю, но не решается. Илья, заметив странное поведение товарища, недоуменно посмотрел на Соколова.
— Чего медлишь? — спросил полковник. — То торопишься, то столбом стоишь… Оробел, что ли, наездник?
Смущенный дачник виновато пожал плечами и, запустив руку в седину, почесал пробивающуюся плешь.
— Илья, — робко начал он, — какой это наездник, если сидит не верхом на лошади, а пассажиром в бричке?
Маланов внимательно посмотрел на притихшего товарища.
— Ты на что это намекаешь, хитрец? — улыбнулся он. — Хочешь увести моего рысака?
Вениамин, почувствовав добродушное расположение товарища, отбросил в сторону свою щепетильность.
— Ильюша, давно мечтал сесть за руль такого скакуна, — признался Соколов и горячо произнес: — Дай прокатиться, Алексеевич!
Илья удивленно посмотрел на своего приятеля, который обратился с такой причудливой просьбой.
— Ну, Веня, — рассмеялся Маланов, — ты, как всегда, в своем репертуаре! Что за детская блажь?!
Соколов неопределенно пожал плечами. Однако явно не собирался отказаться от своего желания, словно это был его последний шанс в жизни.
— Это не блажь, — став серьезным, возразил Вениамин, — просто потребность души!
Илья внимательно взглянул на автолюбителя и, протяжно вздохнув, пошире отворил дверцу машины.
— Говоришь «потребность души»? — многозначительно переспросил полковник. — Ладно, — примирительно вздохнул он, — надеюсь, ты не разучился еще водить?
Соколов почувствовал, что его просьба будет удовлетворена, и радостно замотал седой головой.
— Нет, Илья, — заверил товарища автолюбитель, — все в порядке.
— Хорошо, — согласился Маланов, но, когда Соколов дернулся к нему, строго добавил: — Но ты сядешь за баранку только после того, как мы переедем железнодорожные пути.
Вениамин весело рассмеялся.
— Ты, как всегда, Алексеевич, бдительности не теряешь, — одобрительно заметил он. — Как говорится, береженого Бог бережет!
Илья усмехнулся.
— Это не самая худшая черта моего характера, — ответил он. — Ладно, Веня, садись в машину, пора уже и о деле поговорить.
