- Сусе Христе... Пресвятая дева... да што это такое, да нешто так можно? - проговорила Катерина, крестясь на церковь. - А сваты-то, нешто зря приезжали, да што люди-то скажут, да Господь-то видит, нешто так можно?
- Катеринушка, Лушка не засватана, молитвы не было и обману тут нет никакова, а делать дело надо по любви. Им жить надо всю жизнь. Садись, не раздумывай, да и Петьку не отталкивай, они любятся уже незнамо как давно, вот твой зять, - возразил Николай и, указав на Петра, решительно подошел к Катерине, чтобы подсадить ее в тарантас.
Катерина не сопротивлялась, но, как-то недоверчиво глядя на Николая, уселась на дерюгу. Судьба Луши становилась для нее все более смутной. Искоса она посмотрела на Петра, и какие только мысли не прошли в голове этой простой крестьянки-матери.
Когда отъехали от церкви, Петька повернулся к Катерине и, запинаясь от неловкости и выпитого самогона, сказал:
- Я давно хотел тебе сказать про Лушу, да вот никак не решался. Я давно люблю ее, благослови ты нас с ней... пропаду я без бабы!
Он бы еще что-нибудь сказал, но тут Николай Егоров за их спиною вдруг затянул свою любимую: "Когда б имел златые горы..."
В Починках Николай проехал мимо своего двора, и все втроем вошли в Екатеринину избу. Луша притаилась в чулане, томясь от трепетного ожидания.
- Чего задумалась? - гаркнул Николай, отворив дверь, - иди сюда!
Он силком вытащил ее из угла, удивляясь:
- На безделье смотри какая бойкая, а тут гляди, сомлела, а?
Как они оказались с Петькой рядом и, тем более, как опустились перед Катериной на колени опять же объяснить трудно.
- Мамань, благослови нас, - пролепетала Луша. Петька тоже что-то хотел сказать, но осекся, а вместо него прогремел Николай:
- Благословляй, Катеринушка, да свадьбу играть будем!
Катерина колебалась. Повернувшись к образам, она била земные поклоны, шептала слова молитвы, в душе происходила борьба. Долго стояла она недвижимо на коленях, закрыв лицо ладонями, не решаясь принять тяжелое для нее решение, но наконец вздохнула, перекрестилась последний раз и встала. Лушу с Петом благословила коротко, решительно:
- Милостив Господь!
Весь следующий день был в сборах, в суете. Жители Починок неоднократно проходили мимо окон, пытливо заглядывая в них, но Луша с Петром показались на улице только вечером, счастливые, довольные.
Давно погасли огни в Починках, и бабы разошлись с улицы по избам, а песни у Катерининого дома пелись громко и долго, до самого рассвета. Отвели душу Лушины подружки, напелись на прощание, наобнимались, нацеловались.
