Чейз отлично знал, что, как бы он того ни хотел, она никогда не станет его женщиной. Она принадлежала его брату. Возможно, он до сих пор жил в ее сердце, хотя она и променяла белое траурное облачение вдовы на обычную повседневную одежду.
А теперь, ко всему прочему, Элиза была неразрывно связана с Тиганом.
Чейз не мог в это поверить. Тиган? Самый безжалостный, самый бесчувственный и холодный из всех воинов Ордена, для которого жизнь — своя или чужая — ничего не стоила.
Но в самый трудный момент Элиза обратилась за помощью именно к нему.
Вступил ли Тиган с ней в сексуальную связь? Стерлинг даже думать об этом не хотел, считалось совершенно естественным, что вампир, открывая женщине свои вены, взамен брал ее тело. Тиган был не из тех, кто хвастался своими победами — по крайней мере за те месяцы, что Чейз провел среди воинов, он ничего подобного не слышал, — однако случалось, что Тиган целыми ночами пропадал где-то, не подавая о себе вестей, и вполне мог удовлетворять свои нужды.
Для такого бесчувственного вампира, каким являлся Тиган, изнеженная женщина из Темной Гавани могла быть всего лишь мимолетным развлечением.
— Черт! — пробормотал Чейз, ударив по стене кулаком.
Этот порыв причинил ему только боль. Но сейчас он жаждал именно боли. Он жаждал крови. Чем больше, тем лучше, и парочку испепеленных Отверженных.
У дверей технической лаборатории он столкнулся с Данте, Нико, Броком и Кейдом. Все они, как и Чейз, были вооружены и готовы к ночному патрулированию.
Данте приветственно кивнул и, прищурив глаза цвета виски, внимательно посмотрел на него.
— Они уехали, — сказал Данте, словно эта новость должна была принести Чейзу облегчение. — Ты в порядке, Гарвард?
— А что, у меня такой вид, будто я нуждаюсь в утешении? — огрызнулся Чейз. — Мне здорово полегчает, как только я окажусь на улице, забрызганный кровью Отверженных. Ну что, мы идем испепелять кровососов или так и будем здесь топтаться?
Чейз не стал ждать ответа и с мрачным, устрашающе-решительным видом направился к лифту. Воины последовали за ним.
