— Как вы находите Доноров, директор Кун?
Он пожал плечами, когда она обернулась и посмотрела на него.
— Долго искать не приходится. Всегда найдутся студенты, готовые поучаствовать в медицинских исследованиях за скромную плату, есть проститутки, бездомные, на крайний случай… наркоманы.
— Вот черт! — саркастически проворчал Тиган. — У вас тут все отлично поставлено.
— Мы никому не причиняем вреда, — раздраженно ответил Кун. — Все процедуры строго контролируются. После их завершения наши Доноры забывают обо всем, что здесь происходило. Они просто возвращаются домой с небольшой суммой наличных в кармане, которой без нашей помощи у них никогда не было бы. Для многих несчастных, ставших нашими Донорами, время, проведенное здесь, оказывается самым счастливым.
Тиган уже хотел было резко возразить напыщенному вампиру из Темной Гавани, но вовремя вспомнил, что прошлой ночью сам охотился на ночных улицах Берлина и убил человека. Конечно, он мог оправдать себя тем, что в городе стало на одного хулигана меньше, но это не превращало его в святого. Каждый вампир Рода по своей сути был эгоистичным и жестоким хищником. Просто некоторые предпочитали скрывать свою истинную природу за стерильно-белыми стенами клиник, оснащенных новейшим оборудованием.
— Ну вот, — сказал директор центра, когда панель, вмонтированная в стену у окна, подала звуковой сигнал, — кормление завершено. Как только пациент останется один, мы сможем войти.
Они ждали, пока у Одольфа изо рта вынут трубку. Кровожадность заставляла Отверженного требовать продолжения кормления, он сопротивлялся, рычал и пытался укусить. Тугие ремни делали все его попытки бессмысленными, и в его движениях наблюдалась вялость, — вероятно, сказывалось действие седативных средств, о которых упоминал директор.
Дермаглифы, покрывавшие грудь и плечи Отверженного, пульсировали темными оттенками красного и фиолетового, переходя в черный, — цвета сильнейшего голода.
Рыча, он обнажал огромные клыки, черные вертикальные полоски зрачков рассекали горящие янтарным огнем глаза, с каждой попыткой Отверженного оторвать голову от стола они вспыхивали все ярче. Несмотря на то что он находился под воздействием успокоительного, порция крови привела его в состояние возбуждения, граничащее с безумием.
Тигану была знакома эта сводящая с ума жажда. Он испытал ее на собственной шкуре. К счастью, он не успел, как этот Питер Одольф, окончательно превратиться в Отверженного, устоял на самом краю пропасти. Глядя на него, Тиган живо вспомнил те страшные месяцы, когда боролся с этой ужасной слабостью, способной уничтожить любого вампира.
