В чем причина азиатской жестокости? Мрачные азиатские казни демонстрируют одно: степень репрессивности сознания — как властителей, так и подданных. Свободный правитель не способен к страшным расправам. Жестокость есть следствие страха, вымещения его хтонической энергии на другом.
Так откуда страх? А что должна испытать беременная женщина, которую отец ее ребенка изгнал в пустыню? Какое главное чувство в палитре эмоций, доступных человеку, должен испытывать сын женщины, родившей его в сердце пустоши, на грани смерти? Что, кроме мести, способно увлечь за собой помыслы Ишмаэля? Как понять ему, что на обиде нельзя выстроить мир? За прошедшие тысячелетия Ишмаэль не приобрел ни толики самосознания, не стал больше самого себя, больше своей обиды и своей мести… Как жить в пустыне, в степи, где ничего, кроме горизонта, травы, песка; где нет женщин? Пустыня превращает мужчину в нелюбимого ребенка. Мужчины становятся подростками — из-за скудости развлечений. Подростки используют, чтобы позабавить себя, всё подручное: камни, насекомых, птиц, свои души и тела, ящериц-калек, усаженных в банку бойцовых скорпионов, ненависть, ярость… Отсутствие женщин рождает бессердечность, ад подменяется раем и населяет его фантомами мастурбации. Детские шалости оборачиваются делом жизни. Подростковая безжалостность искажает нравственность взрослого мира, делает его ненастоящим. Удаленность от жизни позволяет быть к ней безразличным, желать ее уничтожения.
У многих навсегда останутся в памяти окровавленные руки палестинца, засунувшего их во внутренности двух израильских резервистов, растерзанных на части. Эти алые руки уже в истории фотографии. И еще помню, как Саддам, принимая военный парад, стрелял из винтовки и призывал создать из паломников миллионную армию и вместо хаджа направить их на Иерусалим.
Каддафи линчевали, пристрелили, но не пленили, а когда убили — не похоронили, хоть по закону хоронить надо в тот же день, ибо мертвец есть воплощение смерти, а та — оплот нечистоты. И вместо того чтобы, как и положено тирану, уподобившемуся фараону, улечься в мавзолее подле подушек с орденами, Каддафи оказался распластан в холодильнике супермаркета. К нему выстроилась толпа, желавшая сфотографироваться вместе с поверженным титаном. В этом есть древняя магия — поедание печени и сердца врага и прочие манипуляции над телом страха: надругательство каким-то образом должно придать живучести и силы победителю.
