— Контакт! — прокричал он, отскакивая от мотора.
— Есть контакт! — ответил инструктор. Мотор несколько раз чихнул, выпустил из выхлопных патрубков сизые клубы дыма и заработал, набирая обороты. Из-под колес убраны колодки, и сопровождаемый нами самолет порулил на старт. Стартерист белым флажком разрешил взлет. Инструктор дал полный газ, от взбитых винтом вихрей самолет затрепетал, тронулся с места, стал стремительно разбегаться; небольшой толчок — и он повис в воздухе, начал медленно набирать высоту. Мы с восхищением глядели ему вслед. С этого дня начались наши вывозные полеты.
Не такими легкими они были, как мы ожидали. Наш «Авро», как и все машины того периода, был «строгим» самолетом, имел ограниченный запас мощности мотора и скорости в полете, был чувствителен к излишнему отклонению рулей, особенно рулей хвостового оперения, при небольшой потере скорости переходил на критические режимы и срывался в штопор.
К началу вывозных полетов в нашей группе было десять учлетов. Перед самостоятельными полетами осталось всего четверо, остальных отчислили по летной неуспеваемости. Так же сократились и другие группы. Роковым рубежом, непроходимым барьером для большинства стали полеты в зону.
Приговор «отчислить» выносили инструкторы, и он обжалованию не подлежал. Мне казалось, он был жестоким, но потом, гораздо позже, я изменил свое мнение, Я знал несколько случаев, когда отчисленные парни, проявив большую настойчивость в достижении своей цели, поступали в другие летные школы и оканчивали их. Но в первые же годы работы в авиации они потерпели аварии либо катастрофы. Как раз те инструкторы, которые безответственно пропустили слабых летчиков в авиацию, поступили жестоко.
…Первый самостоятельный полет.
О дне, когда полетишь в самостоятельный полет, инструкторы, как правило, не говорят, но курсанты обычно безошибочно его определяют.
Подходила к концу вывозная программа, все чаще на полетах стало бывать школьное начальство. Начальник школы Муратов, начальник учебно-летной части Шапошников совершали с учлетами контрольные полеты. Слетал и со мной Шапошников, замечаний не сделал, наоборот — похвалил. Раз нас проверяет руководство школы, жди: вот-вот начнется выпуск в самостоятельный полет.
И настал этот долгожданный день. Инструктор вначале слетал по кругу с Симаковым, потом со мной. Когда мы сели, он вылез из кабины, перегнулся ко мне:
— Богданов, полетишь самостоятельно. Сделаешь три полета по кругу. Выполняй полеты спокойно, делай все так, как со мной, и все будет хорошо.
