Никто не осмелился ответить.
– А если ничем не похоже, так какого черта вы натащили сюда весь этот хлам? – Он картинно указал на стол с макетами.
– Мистер Максвелл, – подал голос пожилой архитектор, лицо которого багровело от гнева, – я думаю, все были бы признательны, если бы вы более точно выразили суть ваших претензий, а также задали нам направление для поисков.
– Это я могу, – улыбнулся Стюарт. – Вы слышали когда-нибудь об Антонио Гауди?
– Архитектура – дочь природы, – сказал Антонио. – Понимаете, граф…
Раздался лай, визг детей. Оба собеседника обернулись: длинноухая английская собака прыгала вокруг песчаного замка, который малыши строили на берегу моря. Самый старший и смелый, загорелый до черноты мальчишка, подбежал к важным господам:
– Сеньор! Ваша собака ломает наш дворец!
– Беда мне с этим псом, – вздохнул граф Гуэль, направляясь к месту стычки. – Линдсей! Линдсей, ко мне!
Антонио последовал за ним.
– Добрый пес, но фантастически глупый. Линдсей! Что ты опять натворил?
Довольная жизнью псина бросилась к хозяину и радостно завиляла хвостом. Антонио присел на корточки у песчаного здания, рассматривая утраты.
– Знаете, граф, а крепость-то, по-моему, устояла. Вот, кстати, замечательная иллюстрация к моим словам о мудрости природы. Архитектура должна следовать за природой, она ее дочь.
– Дочь? – усмехнулся Эусеби Гуэль. – Знаешь, друг мой, я два года прожил в Лондоне и могу уверенно сказать – архитектура природе падчерица, причем нелюбимая.
– А кто же нас неволит… – пробормотал Антонио. Он был занят – пачкая песком дорогой костюм, к построенному детьми замку он лепил четыре тонкие, островерхие башни. – Видите, граф, природа уже всё придумала, надо только внимательно смотреть. Глядите, Гуэль, чем не готический собор?
– Готический собор? – переспросил тот. – Друг мой, но разве вот такой собор когда-нибудь поймут и примут?
В баре было дымно и шумно.
– Это уже четвертый, – констатировал Бен, наблюдая, как Дэвид опрокидывает очередную порцию виски.
– Еще будет пятый, – пообещал тот. – И шестой. Бенни, ты понимаешь вообще, сколько сил я вложил в этот конкурс? Я работал над проектом, как проклятый, я всё на него поставил. И что в итоге?
– Да погоди, – Бен закурил, – ты же говоришь, они так и не выбрали победителя. Значит, для тебя еще не всё потеряно?
– Что?! – Дэвид зло отобрал у друга зажигалку и шваркнул ее об стол. – Я тебе попробую объяснить. Вот представь, что ты пробежал марафон. Сорок два километра или сколько их там. Ты добежал. И ты хочешь знать только одно – ты победил или нет, больше у тебя ни на что сил не остается. А тебе говорят – у нас сломался секундомер, мистер. Мы все очень сорри, но вы можете прямо сейчас пробежать снова. Вот что это такое.
