После полудня зазвонил телефон. Джим Брискин поднял трубку и услышал тихий высокий женский голос:
— Мистер Брискин?
— Да.
Джим не узнал, кто это.
Он присел на подлокотник дивана, стараясь не раздавить кипу принесенных с радиостанции пластинок, которые должен был когда-нибудь наконец вернуть.
— С кем я говорю?
— Вы не узнали?
— Нет, — сказал он.
— Может быть, вы меня не помните. Мы виделись на днях у радиостанции. Я жена Арта Эмманьюэла.
— А, конечно, помню. — Джим рад был снова услышать ее голос. — Просто по телефону не узнал.
— У вас есть секундочка?
— Вот уж этого теперь у меня хватает, — сказал он. — Как у тебя дела, Рейчел?
— Да в общем ничего. Ужасно, конечно, что вы больше не ведете «Клуб 17». Арт прочитал об этом в газете. Он мне пересказал, газету, правда, не принес. Вы вернетесь?
— Может быть, — сказал он. — Еще не решил. В конце месяца видно будет.
— Этот новый ведущий, как его там, он просто никакой.
— Чем ты занимаешься? — спросил он.
— Да так, ничем особенным. — Она помолчала. — Я тут подумала, мы оба подумали — приходите к нам как-нибудь поужинать.
— С удовольствием, — сказал он.
Ему было приятно.
— Приходите сегодня. — По телефону она говорила правильно, тщательно подбирая слова, приглашение прозвучало официально.
— Отлично, — ответил он. — Во сколько?
— Ну, давайте к семи. Ужин будет не ахти какой, ничего особенного не ждите.
— Уверен, ужин будет отличный.
— А вдруг нет? — все так же серьезно спросила она.
— Тогда мне просто приятно будет снова увидеться с вами обоими.
Он повторил адрес, который она назвала. Она попрощалась, и он повесил трубку.
Он повеселел. Побрился, принял душ и надел чистые свободные брюки. Было два часа дня. Нужно было чем-то заполнить пять часов, остававшиеся до ужина с Эмманьюэлами. С каждым часом хорошее настроение улетучивалось. Время, подумал он. Оно убьет его когда-нибудь.
Он сел в машину и поехал в сторону Пресидио[34]. На душе опять скребли кошки. Он задумался о Пэт, и это было ошибкой. Подобных мыслей ему нужно было избегать.
Полчаса он ехал куда глаза глядят, потом свернул к Филлмор-стрит.
В барах и магазинах кипела жизнь, и, глядя на них, Джим снова немного приободрился. Поставив машину на стоянку и заперев двери, он пошел по тротуару, разыскивая нужный адрес.
Их дом, огромный и обветшалый, стоял поодаль от тротуара, между рекламным щитом и магазином скобяных товаров. Джим с трудом открыл неповоротливую ржавую калитку в проволочном заборе. Она со стоном закрылась за ним.
