— Старик не иначе попал в беду. Видно, окутал его смрадный и волглый туман, — предположил кто-то.
Несколько человек принялись крутить ручку ворота, пока не появилась корзина. Но она оказалась пустой: Ли Цин исчез. Родственников охватило беспокойство. Они снова спустили корзину вниз и, немного подождав, вновь подняли, но, как и в первый раз, она была пуста. В толпе послышались вздохи, но кое-где раздались и смешки. Посторонние люди, шумно обсуждая событие, стали расходиться, а родственники все еще стояли возле провала. Некоторые вытирали слезы, другие — горько сетовали.
— Мы уговаривали, всячески останавливали его, а он не послушал, сделал по-своему, полез-таки вниз! — сказал один, и в его голосе проскользнули нотки обиды. — Семьдесят лет прожил на свете и умереть бы ему по-человечески, чтобы мы прах хотя бы захоронили. А сейчас как быть? Ничего от него не осталось!
Послышались причитания, кто-то всхлипнул. Один из родственников, видно, человек рассудительный, заметил:
— Рождение и смерть — великие события в человеческой жизни, и определены они Небом. Сегодняшний день рождения Ли Цина, наверное, означал конец его жизни. Он все равно бы умер, даже если б остался дома, поэтому не следует понапрасну себя терзать. К тому же он сам так захотел, хотя знал, что ему грозит смертельная опасность… Действительно, от него ничего не осталось, только кое-что из одежды. Вот что я думаю. Сегодня мы разойдемся по домам, потому как все равно уже поздно, а завтра утром надо позвать сведущих даосов. Пусть придут на гору и покличут душу Ли Цина. А одежду его мы захороним — так поступали и в древности. Я слышал историю про государя Сюань Юаня[52], который, постигнув Великий Путь, вознесся на Небо возле Динху — Озера Треножника. Меч и сапоги, которые он оставил после себя, положили в гроб и захоронили возле Моста-Горы. Кто знает, быть может, и наш Ли Цин сделался бессмертным и ему следует сделать такую же могилу? А если так, к чему напрасно убиваться и заглядывать со страхом в отверстие провала? Кому нужны все эти причитания?
Родственники, согласившись с этими словами, вытерли слезы и разошлись по домам с тем, чтобы утром снова подняться на вершину горы. Собравшись, они воззвали к душе почтенного Ли, после чего устроили церемонию положения во гроб, а когда исполнилось семь седьмин, колоду предали земле. Но об этом можно и не рассказывать.
А сейчас мы вернемся к Ли Цину, который, как нам известно, упав, потерял сознание. Через какое-то время, придя в себя, он осторожно ощупал место, куда попал, и скоро обнаружил, что находится в каменной яме всего в один чжан шириной. Под ногами была все та же вязкая осклизлая глина, поэтому он мог двигаться с большим трудом. Ничего необычного старик пока не почувствовал. У него мелькнула мысль снова забраться в корзину. Стоит дернуть за веревку с колокольцами — его тут же вытащат наверх. Протянул руку в одну и другую сторону — люлька исчезла. Ли Цин крикнул, но звук его голоса словно замер в каменном мешке. Вот уж действительно: когда пришел — была дорога, а как уходить — не видно даже ворот. Что делать? У старика подогнулись колени, и он повалился на землю.
