Так, ругая себя последними словами, он вернулся к тому месту, где оставил своих преследователей. Здесь, к счастью, ничего не изменилось. Если это место и посетил верторог, то слабый волновой режим работающего мозга парализованных гаюнов не привлек его внимания. Неподвижные тела он не тронул.
Опасаясь очередной неожиданности, нетрац решил провести допрос томасола в состоянии, близком к трансовому. Теперь он не торопился. Сняв ремни с солдат, он прикрутил податливое тело изгоя к дереву. Четко выверил мощность воздействия парализатора, нанес лучевой удар по сидящему у ствола изгою.
В очередной раз изменил свой волновой режим, значительно приблизив его к спектру сущности, и стал терпеливо ждать пробуждения пленника.
Минут через десять тот зашевелился и что-то пробормотал будто во сне.
— Как тебя зовут, брат? — задал он первый вопрос, не способный вызвать отторжения психикой.
— Дорол, — прозвучало в ответ.
— Ты здесь один?
— Нет. Со мной старший дукан.
Из ответа было непонятно, является дукан именем упокоенного на площадке томасола или это иерархическое положение изгоя, учитывая слово «старший».
— Его зовут Дукан?
— Он открывает путь и ведет по нему.
Теперь стало понятно. Он убил старшего наставника и наверняка потерял возможность узнать об очень многом.
— Откуда ты?
— Из семьи Фатака.
— Где твоя семья?
— На Боросе.
«Одна из планет в третьем секторе империи», — услужливо подсказала память нетраца.
— Как называется твой дом?
— Храм Обретения разума.
Ну вот, основные сведения, необходимые при знакомстве с другими томасолами, получены. Пора переходить к фактам сегодняшнего дня.
— Чем вы здесь занимались?
— Исправляли нарушенное.
— Что именно?
— Пространство.
— Что и как может нарушить пространство?
— Не знаю. Мы должны были его просто очистить.
— От чего?
— Пришел Обоган не из нашего мира.
— Что такое Обоган.
— У нас тоже есть…
Не окончив фразы, томасол задергался и безвольно повис на руках, заведенных за ствол и стянутых ремнями.
Шаман осторожно приблизился к изгою, опасаясь подвоха с его стороны. Все было просто. Пленник перестал дышать, а, как известно, это не способствует продолжению жизненных процессов.
Диверсант тяжело вздохнул. День явно не удался. Он потерял второй источник ценной информации. Теперь нужно было решить вопрос: придерживаться ли прежнего разработанного плана или изобразить из себя одного из двух погибших изгоев. Поразмыслив, он решил ничего не менять. Судя по сгоревшей ранее технике, верторог не раз вырывался из комплекса и наводил в окружающей его местности свои порядки. При первых попытках уничтожения сущности наверняка тоже присутствовали томасолы. Один из них мог выжить, временно потерять память, бродить по лесу, но впоследствии прийти в себя и вернуться. При этом варианте исключалась его узнаваемость на патрульных кораблях, хотя это и не было главным. Важнее было другое. Встреча с соплеменником томасолом на палубе представляла большую опасность.
