Не знаю, как обучался Ю.И., а мой курс вуза ещё за несколько лет до его окончания был распределён по различным предприятиям для практики и написания (в её рамках и на её основе) курсовых и дипломной работ. Студенты имели индивидуальных руководителей (наставников) из числа работников этих предприятий. Так было до нас и продолжалось после нас. Но предприятия далеко не всегда имеют универсальный набор высококлассных специалистов, а также обширную номенклатуру изделий. А вузы в их классической форме хороши тем, что обучаемый может, вообще говоря, без затруднений проконсультироваться практически по любому вопросу. И следует добавить: с пользой для себя, ибо ничто не заменит личного общения с наставником – это самый быстрый путь к овладению тонкостями профессии. Вопрос лишь в том, чтобы обеспечить высокое качество обучающих, а также оптимальное сочетание обучаемых и обучающих.
Можно правильно сформулировать конечную цель предлагаемого развития, но важно при этом указать и технологию перехода из наличного состояния в конечное. Что делать с теми 10-20-30% (или больше) населения, которые уже разучились или ещё не научились (да и не желают) общественно-полезно работать, но за 20 лет привыкли без стеснения и смущения намазывать «на свой кусок хлеба чужой кусок масла», вооружились (в том числе, обзавелись арсеналом боевого оружия)? Захотят ли, например, люди из обслуги нуворишей отказаться от того, чтобы бить баклуши охранником в «обменнике» или в проходной «элитного дома»? Захотят ли добровольно снова проводить регламентные работы на танке или самолёте? Кроме того, последние 20 лет пропаганда была направлена на воспитание «крутизны», желания первенствовать всегда и везде.
А для производства важно правильно решить проблему оценки качества продукта труда и самого труда (в частности, «студенческого»). Это на пищевом рынке легко продукты перепробовать, но при этом всё равно попасться на восточную лесть какого-нибудь азербайджанца (как писал в своё время Ю.И.) вопреки объективным показателям его товара. Споры о преимуществах советских и германских танков, о возможностях истребителей Поликарпова в 1941 году (тем более при «танковом» подходе к проблеме) показывают трудности оценки (даже для банковской сферы требуются рейтинговые агентства). А споры при оценке неизбежны, например, в силу экономических ограничений на возможность реализации опытных образцов техники.
Все ли работники могут своевременно и объективно установить и осознать свои творческие возможности, свои организаторские способности? Все ли смогут объективно оценить эти характеристики у коллег по работе в мирной обстановке, когда нет смертельной угрозы народу? Будут ли совместно работать или будут активно-пассивно препятствовать, уверяя себя и других, что «этак и я могу»? Или будут пренебрежительно отзываться: «Подумаешь, изобрёл!»? При этом возможность безболезненной (для общего дела) замены того или иного работника не является столь очевидной, как иногда кажется.
