Получалось, что каждый раз, когда он готовит для Лауры, меню становится все более действенным, все более подходящим для нее. Чтобы хоть немного успокоиться, Бруно положил в рот кусочек теста. Это не помогло. Стало только хуже.
Андреа тихонько посапывал. Карлотта лежала рядом, но не спала. Ей вдруг пришла в голову мысль, она не давала покоя.
Карлотта думала о том, что в холодильнике на маминой кухне еще осталось это волшебное tartufo. За обедом все шестеро хорошенько к нему приложились, но мороженое оказалось таким сытным, густым и насыщенным шоколадом, что прикончить его они не смогли. Карлотта прекрасно помнила, что его осталось вполне достаточно для одного, и эта порция настойчиво манила. Когда Андреа, как обычно, заснул, утолив желание, этот призыв стал еще громче, потому что Карлотта не испытала удовлетворения, и сексуальная неудовлетворенность странным образом превратилась в страстную потребность съесть еще ложечку приготовленного Томмазо великолепного десерта.
Откинув одеяло, Карлотта натянула халат и на цыпочках вышла за дверь. В квартире было тихо. Она прокралась на кухню и замерла.
Ее мать, тоже в халате, входила через другую дверь.
Мать и дочь посмотрели друг на друга, и каждая сразу же догадалась, зачем пришла другая. Холодильник располагался на полпути между ними. Сделав вид, что идет к раковине за стаканом воды, Карлотта скользнула к холодильнику.
Навстречу, тоже к холодильнику, с безразличным видом шла ее мать.
Но Карлотта оказалась проворнее. Мама поняла, что ее хотят опередить, и пошла быстрее. Наплевав на чувство собственного достоинства, Карлотта перешла на бег. Но мама тоже прибавила скорость, что было удивительно для такой невысокой и пышнотелой женщины. Когда Карлотта добралась до холодильника и протянула руку к морозилке, ей помешала мамина рука. Обе женщины замерли, глядя друг на друга. Потом, словно сговорившись, вместе дернули за ручку.
Мороженого в холодильнике не было.
В этот момент на кухню вошла Лаура, в руках она держала пустое блюдо из-под tartufo. Приветливо улыбнувшись обеим женщинам, она осторожно поставила его в раковину.
Пока три женщины молча мыли посуду, творец их разногласий нашел общий язык с отцом Карлотты. Хозяин поставил один из своих старых CD-дисков.
— A-a, «Return to Fantasy», — понимающе кивнул Томмазо — Один из величайших альбомов всех времен и народов.
— Я удивлен тем, что вы его узнали. Когда он вышел, вы были совсем мальчишкой.
