Это я, конечно, зарисовал трагический сюжет для продвинутых индивидуальностей. Они-то продвинутые, а связанные с ними их родные – задвинутые. А карму приходится делить. Обидно, понимаешь.
Замещение
Идея замещения мне кажется самой простой из всех понятий о семейной структуре. Кажется, это вполне допускается обычным здравым смыслом. В общем виде она заключается в том, что один член семьи может замещать другого. Вернее сказать, что в семьях могут существовать определенные «функции», роли, которые не должны оставаться вакантными, и если они пустуют, то первый, кто под эту роль походит, должен ее занять. Примеров можно привести множество: например, в семье с умершей молодой матерью ее младшая сестра или старшая дочь, с очень большой вероятностью, будут стараться заменить ее на благо остальных членов семьи. Это достаточно видимое и сознательное замещение, и оно происходит постоянно, в такой или не в такой драматической форме, потому что в нормальной семье людей обычно больше, чем базовых ролей. Старшие братья и сестры могут «замещать» родителей (для этого вовсе не обязательна родительская смерть) для своих младших, для них тех же родителей могут замещать братья или сестры самих родителей (дяди и тети) – и так далее.
Замещение может играть временный характер, но, тем не менее, вызывать мощные эмоции. Думаю, что эта идея «родовой логики» довольно легко понятна, но я все же расскажу одну не совсем обыкновенную историю, прежде чем разовью эту идею в менее понятные и более спорные области.
Малыш и Карлсон
Один самый обыкновенный мальчик из Стокгольма, который был самым младшим в своей семье, и которого окружающие поэтому так и звали привычно: Малыш! – этот мальчик как-то разговаривал со своей мамой и волновался, а не придется ли ему. «Ну, мама, я же донашиваю за своим братом его рубашки и брюки, и вот его пижаму, и велосипед; а когда он вырастет и женится, то вдруг он умрет, и тогда мне нужно будет жениться на его жене?» Мама успокоила его, сказав, что от жены старшего брата она его избавит (интересно, какие у нее были фантазии при этом? Удавка? Яд?) Не знал Малыш, что у древних (и не очень) евреев все именно так и обстояло: если брат погибал, то другой брал себе (скорее, «на себя») его жену.
Ну, не знал и не знал. Он тогда много чего не знал.
Прошло где-то семнадцать лет. Старший брат Малыша Бесси работал уже полуважным начальником в полиции, а сам Малыш учился на четвертом курсе медицинского факультета. У его старшего брата уже была жена, он уже с ней развелся и теперь охотно и с удовольствием ухаживал за актрисами музыкального театра. Романы его были короткие и красивые, и Малышу напоминали бутылки с вином или шампанским, которые также в изобилии водились у брата. В смысле, пока Малыш рассматривал наклейки на бутылках, они ему нравились гораздо больше, чем когда ему наливали содержимое. Он эти вина друг от дружки почти не различал. Но нельзя не отметить, что ему все это нравилось: и вина, и актрисы, и полусветская болтовня; и он любил бывать у Бесси, хотя с его учебой это получалось не часто.
