— Возможно, он не возвратил документ в архив.
— Это мы и должны выяснить.
— Просто заглянем к Папе Бенедикту и спросим, где документы?
Однако Родригесу было не до шуток. Он имел в виду, что завтра утром надо первым делом отправиться в Конгрегацию вероучения. Большинство бывших коллег Ратцингера по-прежнему там работали: Ди Нойя, Браун и другие.
— А пока давай напьемся, — предложил Трэгер.
Конечно, на самом деле он не имел в виду опьянение. В нынешнем состоянии Родригес мог выпить без последствий кварту бренди. Но они все-таки опрокинули по несколько стаканов, пока Родригес говорил — а ему нужно было высказаться. Наконец он умолк, а потом, помолчав, сказал:
— Значит, смерти объяснимы. Вот за чем охотился убийца.
Трэгер не сразу сообразил, что Еугенио Пьячере кардинал. Как и его предшественник Йозеф Ратцингер, Пьячере носил мантию только в конгрегации. На встречу он пришел в простой черной сутане, с беретом, низко надвинутым на лоб. Сняв убор, он словно похвалился лысиной. Встретив Трэгера и Родригеса улыбкой, Пьячере провел их в свой кабинет, закрыл дверь и жестом пригласил сесть. Сам он прошел к креслу с высокой спинкой, слишком просторному для него.
— Ваше известие очень тревожно, — тихо промолвил кардинал, переводя взгляд с Родригеса на Трэгера.
Родригес уронил плечи.
— Вы ничего не знали? — спросил он.
— Я ничего не знал. — На смену улыбке пришла опечаленность. — Порой я думаю, предполагала ли Богородица, сколько бед сотворит, открыв все эти тайны сестре Лусии.
— Но разве третью тайну не обнародовали? — спросил Трэгер.
— Обнародовали. Все надеялись, что это положит конец самым безумным догадкам. Разумеется, то, что ее не раскрывали так долго, воспламенило любопытство. Появились самые странные домыслы о содержании третьего секрета. И наконец его святейшество — тогда он был кардиналом Ратцингером — решил положить всему этому конец. И вот тайну опубликовали, а кардинал написал замечательные комментарии. — На мгновение вернулась грустная улыбка. — И сразу же нас обвинили в обмане. Пошли слухи, что это не все.
Трэгер внимательно посмотрел на Пьячере.
— Но больше ничего не было?
— Огласке предали все.
— Кто мог похитить послание? — спросил Трэгер.
Пьячере развел руки, словно на мессе.
— С моей стороны было бы очень опрометчиво строить предположения.
— Мы вынуждены строить предположения, ваше высокопреосвященство, — заметил Родригес.
И только тут до Трэгера дошло, что этот мягкий маленький священник, источающий святость, является одним из князей церкви.
