отдохнуть. Только Дэвид остался на ногах и непривычно торжественно обратился к ним:
- Прежде всего, хочу быстро ознакомить всех с той информацией, которую мы узнали, чтобы
убедиться, что мы все ознакомлены с предметом операции. Вкратце, в этом комплексе
проводились исследования Т-вируса, и один из ученых по неизвестной причине захватил
контроль над всем. Остальные работники были убиты, все помещения были обысканы, так что
не осталось почти никаких свидетельств о произошедшем здесь. Ребекка полагает, что
ответственность за это несет биохимик Николас Гриффит; тот факт, что территория комплекса
все еще патрулируется Триадами, доказывает, что он жив и находится где-то здесь, также я
думаю, что нам не стоит заниматься его поисками. Мы уже выполнили задания двух тестов,
переданных нам доктором Аммоном через Трента, и, я надеюсь, что мы сможем использовать
"материал" , который он сохранил и спрятал для нас, в качестве доказательств по делу о
преступной деятельности "Амбреллы".
Дэвид сцепил руки и начал медленно шагать туда-сюда, глядя куда-то мимо них:
- С другой стороны, очевидно, что здесь и так достаточно доказательств о незаконной
деятельности, так что мы можем покинуть это место прямо сейчас и передать дальнейшее
расследование представителям федеральной власти. Но меня беспокоит вот что — ни на
программе, которую мы нашли в самом начале, ни на записях, что обнаружили Ребекка со
Стивом, нет логотипа "Амбреллы", так что адвокаты корпорации с легкостью смогут
опротестовать этот факт в суде, заявив, что это вещи личного пользования. Я считаю, что нам
стоит пройти все тесты доктора Аммона, и найти спрятанные им улики, и лишь потом
эвакуироваться, но прежде, чем решиться на это, мне нужно знать, что каждый из вас думает по
этому поводу. Это нелегальная операция, и мы все здесь находимся добровольно, приказывать
вам я не могу, так что, если вы говорите, что мы идем — мы пойдем.
Ребекка была поражена его словами, но глянув на выражение лиц остальных, поняла, что и их
не меньше удивила речь Дэвида. Ведь еще несколько часов назад он казался таким уверенным,
с таким энтузиазмом смотрел на предстоящие действия. Но сейчас на его лице читалось совсем
другое: казалось, что он просит у них прощения за свое желание продолжить операцию и хочет,
