В ее глазах на долю секунды вспыхнул страх, после чего она резко развернулась и направилась к двери в задней стене.
— Постой! Ты же умерла!
Она остановилась, развернулась и просверлила его гневным взглядом:
— Что ты имеешь в виду?
— Они сказали мне, что ты умерла.
— Кто сказал?
— Твои родители. Твои родители, разумеется.
— Что ж, это неудивительно, хотя не могу представить, зачем им это было нужно. Как видишь, я жива. Пожалуйста, уходи.
— Черта с два!
Глаза ее еще больше сузились, но дыхание так заклокотало в горле, что даже он услышал.
— Пожалуйста, не… — начал он.
Голова его шла кругом. Это Кейти! Его возлюбленная! Девушка, которую он собирался сделать своей женой. Женщина, которая умерла десять лет назад.
— Кейти, неужели это ты? Тебе лучше объяснить, что произошло.
— Черт тебя побери, мерзкий ты ублюдок, — процедила она сквозь зубы.
Эйдан сделал шаг к ней, слепо протянул руку, собираясь дотронуться до нее, встряхнуть ее, но она увернулась от него и выскочила в темную комнату. Он услышал ее судорожное дыхание, услышал стук подошв по полу, потом яркая полоска света пронзила темноту, когда Кейти открыла дверь в узкий проход между домами.
К тому времени, когда он очнулся и вышел следом, переулок был пуст. Он стоял в тени дома и гадал, не спятил ли окончательно и бесповоротно.
О Господи, Господи, Господи. Ее ноги отбивали такт вместе с бившимися в голове словами. О Господи, Господи. Она стремительно шла по переулку, стараясь не бежать, подавить порыв выскочить на дорогу в чистейшей слепой панике. Переулок вливался в ярко освещенную улицу. Кейт оглянулась, увидела, что никто за ней не гонится, и вошла в поток движения пешеходов.
Какова была вероятность того, что Эйдан заглянет в ее магазин? Как он ее обнаружил? И с какой целью?
Свернув налево на следующем перекрестке, она оказалась на безлюдной улочке и, остановившись, прислонилась к шероховатому камню стены. Звон и лязг, доносящиеся из открытых дверей типографии чуть поодаль, еще больше взвинтили ей нервы.
Лицо ее сморщилось, глаза стало жечь, и из-за утраты самообладания пульс забился в лихорадочном, судорожном ритме. Напуганная таким всплеском эмоций, Кейт подняла голову и усилием воли заставила лицо разгладиться. Он ничего для нее не значит, ничего. Когда-то он бросил ее, забыл о ней, подонок!
Эйдан для нее ничего не значит, мысленно повторила она. И все же она убежала от него. Убежала из собственного дома, словно он был способен причинить ей вред. Ей потребовались годы, чтобы обрести некое подобие своей прежней смелости, и вот теперь, забыв обо всем, она бежала, словно эта с таким трудом завоеванная храбрость при виде его испарилась.
