«На этой страшной высоте...» | страница 55



В православной церкви над тобой
Плачет ангел серо-голубой
Над твоей несчастною судьбой.
Старики заполнили углы,
Иностранцы шепчут похвалы
(Аппарат на нас — из-под полы).
Праздник. На полу — не трынь-трава,
И березка-штамп опять права.
Хор поет бесстрастные слова.
Над ничком упавшим стариком
Стрелы не мелькнули, спрятан гром.
Раньше думал, что живал в Крыму,
Будто дети родились в дому,
Будто сгинули они в войну.
А теперь он видит — сад как сад,
Только без заборов и оград.
Просиял, помолодел и рад.
Некогда художник видел ад,
Видел, словно сорок лет назад.
Византийские глаза тусклы,
Тень от крыльев подняла углы.
Это — рай тебе из-под полы,
Это хор поет тебе хвалы.

У ГАДАЛКИ

Тоска в трущобу завела,
Гадалка слишком весела.
На стенах розоватый крап.
Сова не выпустит из лап.
Диван разодран на клочки:
Коты играют в дурачки?
Но кто умен, а кто дурак,
Не знает даже Зодиак.
Ведь за оградою из пик,
И здесь король всегда двулик.
(Он от усердия согбен
Перед бабенкою бубен.)
Короче говоря, борись.
А нечисть? Ну, окстись и — брысь…
Гадалка кофе отольет,
Медовым тоном заведет:
— Я вижу острые зрачки:
Играют сердца в дурачки.
Хрустальный шар светлей воды
И воздуха, а души — льды.
Но ты ведь, кажется, лоза:
Ну, грянет гром, придет гроза,
Ну, будет смерч сверкать песком,
Ну, будет боль ежом, что ком,
Ну, будет иней, ну, мороз…
Всё это пустяки для лоз.
Я вижу свежую траву,
Дождем побитую листву.
Я чую этот запах трав.
И — ты права. (Король — не прав.)
Иди по своему пути
И ручку мне позолоти.
Она зевает, крестит рот.
Глядит, прищурясь, нагло кот.
А неразгаданная тень,
С короной желтой набекрень,
Как прежде, не понятна нам
(Бабенкам сладким и — червям),
Колодой дрыхнет между карт.
Плати, душа, на то и — март.

ФРАНЦУЗСКАЯ БАЛЛАДА

(Конная статуя.) Генерал
На площади скромно в углу стоял.
(На каменном цоколе — список битв
И строки малоизвестных молитв.)
Парижская площадь: всего найдешь.
Повсюду движенье — лунная дрожь.
В лунную ночь всегда генерал
С площади звонко удирал.
Цокала лошадь. По воле резца
Ей на дыбах брести без конца.
Ангел с костела тянулся вслед,
Но оставался — таков обет.
Кариатида, хрустя плечом,
Особнячок запирала ключом,
Гладила ноги, коснувшись земли,
Как у прислуги, они затекли.
Думала долго (каменный стон)
И залезала опять на балкон.
Мраморный бог, раздувая фонтан,
Им сочинял фельетончик-роман.
Дескать: сегодня в ночи светло,
И генерал поскакал в Ватерлоо.
Это был малый генерал
(Не изменял и не удирал).
Что ему там — Наполеон.
Павших солдат не забудет он.