«На этой страшной высоте...» | страница 31



Их поцелуи с глаз не отодвинут,
Тебе — не встать и света не сберечь.
Но вспомни, вспомни, как порой сама
Пылающие веки прижимала,
Чтоб видеть то, что ты припоминала,
Что возвратить могла такая тьма.
Как — жгло ресницы небывалым даром, —
Росли цветы и таяли в огне,
Но ты ждала, и ты томилась даром —
Была — легка ладонь на простыне.
Так жди теперь. И эта тьма сгустится
До той, что ты, быть может, не ждала,
И где, раскинув два больших крыла,
Уже летит не ангел и не птица.
1935–1938

«Это к слову пришлось в разговоре…»

А. Штейгеру

Это к слову пришлось в разговоре
О любви, — и я снова пою
О тебе, о беспомощном взоре
В гимназическом нашем раю.
Где трубили сигналы на ужин,
Не архангелы ли на холме?
Проводник и сегодня не нужен,
Мы слетаем навстречу зиме.
И у домика, где дортуары,
В прежней позе стоим у крыльца —
Вечный очерк классической пары —
Два печальных и детских лица.
«О, Ромео!.. — и плачет Джульетта: —
О, Ромео, что будет весной?»
За апрелем: разлука и лето, —
Ты еще до сих пор не со мной…
И на мраморных плитах гробницы
Мальчик бьется, боясь умереть.
А надежда листает страницы
И по памяти пробует петь.
1935–1938

«Чем дальше будет расстоянье…»

Чем дальше будет расстоянье,
Тем зов слышней через года.
Над городом стоит сиянье,
И в снежных хлопьях провода.
Кружится сажа, и под насыпь
Вагоны падают легко.
Но с каждым мигом, с каждым часом
До звезд все так же далеко.
Над морем светлым, над горами
Лучи звучат, как водопад,
И вечерами, и утрами
Ты слышишь зов: вернись назад.
1935–1938

Волшебные имена

Прощайте, моя Агнесса,
Прощайте, о Валерьян…
Вот как «на опушке леса»
Дочитан, увы, роман.
И что с нею после сталось,
И что ей пришлось пройти?
Агнесса, какая жалость,
Что Вас не могу найти.
И Вам предложить покорно
Наперсницей Вашей стать,
И ночью глухою черной
Все письма его листать,
Такие найдя абзацы,
Где верность его видна,
Не надо тоски бояться,
Полета, паденья, дна. —
Ему (Валерьяну) хуже
Он тоже один навек,
Познает, наверно, ужас
Безжалостный человек…
Но, Боже, одна страница
Оторвана на конце,
Быть может, соединиться
Им суждено в венце.
И я лишь одна не знаю
Вернулся ли Валерьян,
Нужна ли я ей? Мешаю?
Иль первенец им не дан?
И стоит ли с ним возиться
Мне, склонной еще утешать
Агнессу, что так боится
Ресницы не осушать?
«Современные записки».1939.Т.68

«О, как над городом темно…»

О, как над городом темно,
Как тщетно светится окно,
Из серых туч, на серый снег
Из-под тяжелых серых век
Твой ангел смотрит и поет
И нежен приоткрытый рот…
Но звуки тают наверху,