Ничто не жалели на цимес
Такое желают врагу.
Сначала закрыли «Дер Эмес»,
А дальше… соврать не могу.
В ночи Подмосковной от страха
Дрожал местечковый народ,
Сосед наш и парень-рубаха
Кричал: «Я пущу их в расход!»
Его не позвали на помощь,
Управились сами пока.
Молчала московская полночь,
Мертвели Лубянки бока.
И, как от груди отлученный,
Я дох на подушке снегов
Без этих убитых ученых,
Без этих забитых стихов.
И пахло тушеной морковью,
Прогоркло вонял маргарин,
Кастрюли — как налиты кровью!
И цимес не ел я один!
Какое спасало питанье!?.
И речь ненавидел я ту…
Шептал потрясенный Шпитальник,
Вгоняя весь дом в бледноту,
И ел механически цимес
Уже из тарелки пустой
«Закрыли, закрыли „Дер Эмес“,
Михоэлс, Квитко, Бергельсон…»
Я их имена не забуду,
Как цимеса запах и цвет.
Быть может, сменили посуду,
А цимес по-моему — нет!
