Тёплая компашка развлекалась игрой в жмурки.
Девушка в повязке кинулась на сдавленное хихиканье, но двое офицеров, прыснув во весь голос, увернулись. Третий в игре не участвовал, оберегая от нечаянного толчка низкий столик с бутербродами, пирожными и чаем. Этот третий, капитан, и узрел Шарпа прежде остальных.
Капитан совершил вполне понятную ошибку. В Испании Шарпа часто принимали за рядового. Знаков различия он не носил. Красный офицерский кушак с кистью давным-давно потерял и не потрудился обзавестись новым. От простого солдата стрелка отличал не положенный нижним чинам клинок, но Шарп стоял в тёмном холле, и палаша капитан не видел. Зато он заметил винтовку на плече Шарпа, что и ввело его в заблуждение относительно чина незнакомца. Раз ружьё, значит, рядовой.
Капитан грозно сдвинул брови. Он был молод, с мелкими чертами лица и тщательно уложенными белокурыми волосами. При виде Шарпа улыбка пропала с его тонких губ.
— Какого дьявола тебе здесь надо? — высокомерно осведомился капитан.
Его реплика остановила девицу с завязанными глазами на полпути. Двое сослуживцев капитана, оба в лейтенантском звании, уставились на Шарпа. Один из них нахмурился:
— Эй, ты! Вон отсюда!
Второй хихикнул:
— Кругом! Шагом марш! Ать-два! Ать-два!
Шутка показалась лейтенанту удачной, и он визгливо хохотнул. Ему вторила из-за спинета подружка.
— Ты кто такой? Ну? Отвечай, олух! — надменности в голосе поубавилось уже на половине фразы, и последнее слово он произнёс почти шёпотом, потому что Шарп шагнул в гостиную.
Понимание того, что они обознались, посетило всю троицу одновременно. Они замолкли, глядя на темноволосого рослого чужака. Его суровому лицу, опалённому нездешним солнцем, шрам на левой щеке придавал некоторую глумливость, пропадавшую, когда он улыбался. Но сейчас он не улыбался. Определить его ранг не представлялось возможным, однако от всего его облика веяло силой и властью, которых было достаточно, чтобы офицериков обдало холодком. Девица посреди гостиной избавилась от повязки и, раскрыв рот, воззрилась на невесть откуда взявшегося Шарпа.
Помещение было освещено ярким солнечным светом, лившимся из высоких окон, выходивших на юг. Ворсистый ковёр мягко пружинил под ногами. Шарп пошёл вперёд, и капитан невольно вытянулся по стойке «смирно», тщетно пытаясь уверить себя, что тёмные пятна на зелёной куртке пришельца — не засохшая кровь.
Присутствие двух девиц оказало на последовавшего за командиром Гарри Прайса обычное действие: он выпятил грудь, оттопырил зад и стал похож на индюка.
