— Быстро, будешь таким, как Алина говорить! — вскочила я и уперла руки в бока. Меня переполнял праведный гнев. — Так, что иди отсюда, ушлепок, пока ноги здоровы.
— Чего? — неподдельно удивился Андрей, видимо таким способом с ним девушки еще не разговаривали.
— Вали, говорю отсюда! — сказала я грозно и топнула ногой, но на всякий случай начала отступать. Он парень, он сильнее.
— Ты посмотри, что наделала, дура! — орал на меня этот идиот, показывая испачканные светлые джинсы.
Ну, да я не переобувалась, и поэтому отпечаток моей ноги, грязный. А кто виноват, что погода на улице плохая?
— А ты меня обрызгал сегодня! — не осталась в долгу я. Вот как мне в таком виде домой ехать?
— Так это была ты, — сказал парень, рассмеявшись. Так он это специально. — Смотреть надо, где стоишь. Ты вообще знаешь, сколько стоят эти джинсы?
— А ты знаешь, сколько стоит мой плащ, ушлепок? — спросила я, не забывая пятиться.
— И сколько же? — вежливо поинтересовался Любимов.
Толпа с любопытством наблюдала за бесплатным представлением, даже из коридора зрители появились. Вот, что значит не привлекать внимания. А все это пародия на человека виновата.
— Не важно, — отмахнулась я, не собираясь говорить истинную цену плаща. — Теперь мы в расчете, и ты можешь валить отсюда, жертва пьяной акушерки!
— Как ты меня назвала, дура маленькая? — возмутился Андрей, сжимая руки в кулаки. — Да я тебя по стенке размажу!
Что-то мне вообще страшно стало. Может, не стоило его злить? Но и извиняться я не собираюсь, он первый начал. Юля попыталась вмешаться, но Любимов быстро ее успокоил лишь одним хмурым взглядом. Она его тоже боится? Вот это друг детства. Лапина начала посмеиваться в кулак, и я перед смертью решила сказать ей пару ласковых.
— Правильно делаешь, что хихикаешь, с такими зубами не смеются, — а потом повернулась к Иванушке-дурачку. — Если ты думаешь что я маленькая, загляни к себе в штаны!
Зрители восторженно засмеялись, даже в голубых глазах моего убийцы пробежали искорки смеха. Это означает, что я могу рассчитывать на быструю смерть? Но учти, парень, потом с Ромовой помогать тебе никто не будет. Есть только одна дура, которой заняться не чем.
— Там у меня все в порядке, можешь проверить, — улыбнулся молодой человек. — А ты извращенка, да? Тебя лечить надо!
— А тебя усыпить давно пора! — я никак не могла закрыть себе рот, возмущенная до глубины своей детской, нежной и невинной души его предложением о проверке.
