Когда Егорову предоставили слово, он мало что мог добавить к сказанному генералом. Федоров словно прочитал вслух мысли Алексея, понял и поддержал своего молодого заместителя, не пощадив самолюбия одного из своих лучших комбатов.
Трудно пришлось Балицкому на заседании обкома. Его, прославленного подрывника, критиковали в присутствии большого собрания партизанских командиров, считавших Григория Васильевича своим учителем. Сердце его разрывалось от обиды, хотя умом он понимал, что товарищи правы. И ответил он по-своему…
Извинившись перед собранием, Балицкий попросил разрешения отлучиться якобы на узел связи, чтобы дать указания в штаб батальона об отмене намеченных рискованных операций. А когда вернулся, товарищи встретили его дружескими улыбками. Балицкий был одет в «везучую» кожанку, перепоясанную ремнем, под которой были спрятаны ордена. Алексей Егоров едва ли не больше всех был рад, что суровая критика вызвала у прославленного комбата желание делом подтвердить свое первенство.
С волнением выслушали члены обкома короткое выступление Балицкого, пообещавшего закрыть дорогу.
— Только помогите опытными кадрами, — в заключение попросил он.
— Об этом мы уже подумали, пока ты ходил на «узел связи», — сказал под общий смех Федоров. — Комиссаром к тебе идет член обкома Аким Захарович Михайлов. Знаешь такого? А твоим заместителем по диверсионной работе назначен Всеволод Иванович Клоков.
Вскоре после заседания обкома от Балицкого пришла необычная радиограмма:
«Сто уничтоженных эшелонов врага к Великому Октябрю. Такое обязательство взяли минеры батальона».
А еще через месяц Балицкий и Клоков докладывали штабу соединения:
«Движение на железной дороге прекращено».
Осень на Волыни стояла серая, пасмурная. Над болотами и озерами, переливаясь и клубясь, плавали густые туманы. Такая погода была на руку разведчикам-минерам партизанского соединения. Совсем невмоготу стало гитлеровцам. Красная Армия вышла к Днепру и в двух местах форсировала его, угрожая киевской группировке немцев. А железные дороги встали. Было полностью парализовано движение на линиях Ковель — Сарны, Ковель — Брест, Брест — Пинск, Ковель — Ровно.
Но уже нависала и над партизанами беда.
Еще в первых числах октября от партизанских застав, от дальней разведки стали поступать тревожные сообщения, что гитлеровцы собирают силы для карательной экспедиции против партизан в Камень-Каширских лесах. Каждый день возникали теперь стычки карателей с партизанскими заставами, стоящими в селах. Вслед за немцами начали бои с партизанами и бандеровцы. Сначала отдельно от фашистов, потом вместе с ними.
