— Ну если тебе хочется пойти, то можешь взять мои билеты. Надеюсь, места будут хорошие.
— Хорошие? — фыркнула Таня. — Ты одна из трех риэлторов, которых будут чествовать. У тебя будет самое престижное место во всем зале.
— Любопытно, — отозвалась Кэти-Линн. — Сидеть на престижном месте — это как раз для меня. То непрестижное забытье, то чуть ли не пьедестал…
— Не хочешь попозже пройтись по магазинам? — спросила Таня. Она покопалась в висевшей на поясе сумочке, вынула крошечный шелковый кошелек, дернула молнию и сморщила носик: с деньгами явно не густо. — Можно было бы потратить аванс в счет будущего жалованья, — прозрачно намекнула она.
Не моргнув глазом, Кэти-Линн полезла в нижний правый ящик стола и вынула оттуда блокнот, куда вносила свои расходы.
— Ну что ж, давай проверим твое финансовое состояние, — предложила она.
Уж ей ли не знать, что Таня еще не погасила предыдущий долг, что давно обходится вещами, которые Кэти-Линн выделяет ей из собственного гардероба.
Таня опустилась на кожаный диван и подобрала под себя ноги.
— Ладно, К.-Л. Забудь про аванс. Я предлагаю тебе выгодное дельце. Ты дашь мне поносить твой блейзер, а взамен можешь взять мой черный костюм.
— Черный костюм? — повторила Кэти-Линн. — Да ты сама влезаешь в него с трудом! Таня, я не ношу одежду, которая сшита для куклы Барби. Оставь костюм себе. А чтобы ты не считала меня жадной, можешь надеть одну из моих новых юбок.
— Не в обиду тебе, скромнице, будет сказано, — хихикнула Таня, — но твои юбки слишком уж длинны. А насчет костюма подумай. Если ты наденешь к нему золотой пояс и черные лакированные туфли, ни один мужчина не устоит.
Кэти-Линн знала, что Таня желает ей добра, но соблазнять женатых мужчин с помощью черного костюма в обтяжку в ее плацы не входило.
— И кого ты приведешь с собой на церемонию? Кого-нибудь симпатичного? — снова оживилась Таня.
— Я же сказала тебе, что не пойду, — повторила Кэти-Линн. — Думаешь, моей стене не хватает еще одной гравированной пластинки? Кому это нужно!
— Тебе и нужно! — воскликнула искренне пораженная собеседница. — Ведь ты все делаешь для признания. Черт побери, я знаю, как ты — нет, мы — работали над делом «Браун». Комиссионные волнуют тебя в последнюю очередь. Ты стремилась выиграть и одержала победу! Так что иди и получай свою награду!
— Меня больше не волнуют ни мои достижения, ни мой статус. Мне невыносимо думать, что из-за моих побед на риэлторском фронте страдают люди.
