— Как скажешь.
Сара хотела положить конец этой пытке мечтами и мыслями о Рейфе, хотела дать выход так долго лежавшим под спудом чувствам, чтобы потом спокойно, легко двигаться дальше, идти своей дорогой.
Дождь начался, как раз когда Рейф уложил ее на диван и навис над ней одним плавным движением. Сара ощущала мягкую кожу обивки, но на секунду ей показалось, что они снова на узком сиденье его старой машины, снова подростки, безумно влюбленные, стоящие на пороге долгой интересной жизни; Сара словно снова слышала грохот волн, разбивающихся о скалы, чувствовала ладонями хлопок и джинсу одежды Рейфа. В те последние недели, полные отчаяния, когда Сара молилась, чтобы Рейф передумал и отказался уезжать в Лос-Анджелес с Бобом и Пенни, они делали все, что могло доставить им удовольствие, но до самого конца так и не дошли. Сейчас ей не хотелось думать о том времени, хотелось жить одним мгновением. Если она позволит себе слишком долго думать о прошлом, она не сможет убедить себя, что этот момент не так уж важен.
Сара потянула вверх футболку Рейфа; через секунду ее растянутая футболка взлетела в воздух, отброшенная сильным движением, и упала на пол. Еще мгновение спустя они прижались друг к другу со вздохом, ощущая горячую обнаженную кожу. У Сары в ушах гулко бухала кровь, медленно ползущая по венам. Ее руки дрожали, пока она неловко пыталась расстегнуть его ширинку. Рейф взял ее лицо в ладони:
— У нас целая ночь впереди.
— Хорошо. — Она наконец нащупала язычок молнии и потянула его вниз. — Сможем сделать это несколько раз.
— Мне нравится эта мысль.
Он привстал и потянулся к своему бумажнику, лежащему на столе. Расстегнутые джинсы являли взгляду дорожку светлых волос, сбегающую вниз по загорелой коже, а если опустить взгляд чуть ниже…
Рейф поймал ее взгляд, и его глаза вспыхнули.
— Запомни, о чем думала. Я только возьму презерватив.
«Ну конечно. Презерватив».
Сара сглотнула непрошеные слезы, которые легко могли все испортить. Шанс забеременеть был ничтожен, но она не могла заставить себя сказать ему об этом, особенно сейчас. И Сара промолчала.
Рейф снял джинсы, и у Сары прервалось дыхание. Он стоял посреди комнаты, обнаженный, загорелый, освещенный светом ламп и луны, на фоне грозового неба, и буря у Сары внутри ничуть не уступала буре, бушевавшей за окном. Она смотрела на него жадно, впитывая это зрелище, как земля после долгой засухи — воду. Рейф и раньше производил неизгладимое впечатление, но сейчас… сейчас он был само совершенство.
