Но в данный момент мне было приятно хлопотать на кухне, занимать работой свои руки и предоставлять себе время, чтобы обдумать то, что я хотела сказать.
– Ты можешь сделать тост? – спросила я.
Ник кивнул, выходя из задумчивого тумана, в котором пребывал.
– Так ваша стая устроена так же, как и настоящая волчья стая? В ней есть альфа-самец? – спросил он, засунув кусочек белого хлеба в тостер.
– Вообще-то, у нас альфа-самка, – сказала я. У Ника отвисла челюсть. Усмехнувшись, я указала на себя.
– Так ты у нас горячая штучка, – простонал он. – Не хочу показаться шовинистом, но как тебе удаётся заставлять десятки больших крепких парней и пожилых упрямых дам выполнять каждый твой приказ? Разве они не возмущаются, что ими заправляет женщина?
– Что ж, доктор Дулиттл [79], как вы хорошо знаете, в царстве зверей есть множество матриархальных видов, включая дельфинов-косаток, пчёл и слонов. Матушка-природа не совсем шовинистка, – усмехнувшись, произнесла я. – Для волков-оборотней нетипично, чтобы ими управляла женщина, но в отсутствие законного альфы Купера таковым был выбор стаи. Альфа выступает в качестве, своего рода, лидера деревни. Хотя у низших по положению членов стаи есть имущественные права и полная свобода воли, все основные решения должны проходить через альфа-пару. Или проходили бы, если бы у меня был партнёр.
Когда он нахмурился, я почти услышала, как в его голове скрипят шестерёнки стереотипов.
Я добавила:
– Знаю, звучит странно. Волки трудятся вместе, чтобы убедиться, что все в стае накормлены и находятся в безопасности. Их учат работать в гармонии под чётким социальным правлением. Им нужен один голос, ведущий их, голос альфы. Поэтому когда альфа говорит что-то сделать, даже если волк знает, что приказ глуп, он всё равно его выполнит. И будет счастлив исполнить волю альфы, поскольку это на благо стаи. Оборотню нужно это сообщество, семья, чтобы чувствовать себя полноценным. Для меня это немного сложнее, поскольку я не законная альфа. Иногда мне приходится обращаться к общему коллективному разуму стаи и, ну… к их страху, что надеру им задницы, чтобы добиться своего.
– Но если стая так важна, почему ушёл Купер?
Я приподняла бровь и перевернула со сковороды на тарелку лишь слегка поджаренный сырный омлет. Затем вылила в сковороду ещё яиц и потёрла больше сыра. После чего наколола вилкой огромный кусок омлета и запихнула его в рот.
– Ты действительно не знаешь, как задавать лёгкие вопросы, верно? – спросила я с набитым ртом.
