— Мы должны распрощаться с этой мыслью, — хрипло сказал он.
— Но почему, Стефен? Единственное, что нам надо сделать, — это получить разрешение на…
Причина его бледности была для нее очевидна: он ужасно разволновался. Она решила, что при одной мысли об эксгумации он испытывает отвращение.
— Я не желаю вмешиваться в это. Если билет у него, то пусть и остается там!
— Но, Стефен, я не понимаю… Гарри для тебя ничего не значит, так почему же ты так переживаешь? Если уж я не возражаю, почему же ты это делаешь?
— Потому что это… это святотатство! Это бросает меня в дрожь! Если мы должны ради денег тревожить покойника, то я в этом не буду участвовать.
Он вскочил с кресла и стукнул кулаком по столу. Его рука дрожала.
— Помимо всего прочего, я суеверен и говорю, что ничего хорошего из этого не получится.
— Но ты же вовсе не суеверен, Стефен, — возразила она спокойно, но твердо. — Ты же всегда старался показать это. А теперь говоришь, что суеверен!
Ее упорство произвело обратный эффект: вместо того чтобы успокоиться, он пришел в бешенство. Он произнес дрогнувшим голосом:
— Как твой муж, я запрещаю тебе тревожить останки этого человека!
Она смотрела на него с явным недоумением.
— А что ты так уж беспокоишься об этом? Почему вдруг побледнел? Я тебя никогда прежде таким не видела.
Он рванул ворот рубашки, словно тот душил его.
— Заткнись и не говори больше об этом. Забудь об этом билете. Забудь об этих ста пятидесяти тысячах!
И он налил себе двойную порцию спиртного, но выпил только половину, так тряслась у него рука, державшая бокал.
Маленькая миссис Арчер вышла из такси вслед за Уэскоттом с видимым усилием. Несмотря на загар, ее лицо было мертвенно-бледным в белесом свете фонарей, освещающих арочный вход на кладбище. Ночной сторож, заранее предупрежденный об их приезде и о его цели, открыл им маленькую калитку для пешеходов в массивных решетчатых воротах, запирающихся с заходом солнца.
— Не принимайте это близко к сердцу, — старался успокоить ее Уэскотт. — Мы не совершаем никакого преступления. У нас есть официальное разрешение, со всеми необходимыми подписями, так что все делается по закону. Единственное, что требовалось, — это ваше согласие, и вы лично подтвердили это своей подписью. Арчер здесь ни при чем. Вы были женой покойного, а он никакой ему не родственник.
— Я понимаю, но когда он узнает… — Она с опаской оглянулась назад в окутавшую их темноту, будто грозный Арчер следовал за ними по пятам. — Я тревожусь, почему он так возражал…
